Журнал-газета истории, традиции, культуры
Вера идет рядом, не поднимая глаз… Рука ее дрожала! Я остановился, толкнул Ивана в канаву, он с недоумением смотрел оттуда, как мы бежим, взявшись за руки, как перелезаем через забор ботанического сада. А потом около наших замеревших лиц деловым шагом садового сторожа прошел ёж…
Лошадь идет от чишмы, от водопоя под явором к своему дворцу за хозяином, танцуя, но смиренно подчиняясь короткому недоуздку… Есть что-то сходное в известных и безвестных дворцах Лошади — упорство жизни (да и культуры), вцепившейся в клочок каменистой земли и не желающей забывать, чем почва ей дорога.
В Баку еврейские религиозные лидеры всех оттенков поддержали начало освобождения Карабаха. В светском, пока что, Азербайджане еврейская община сильна, однако не настолько, чтобы перечить начальству. А Ереван отозвал армянского посла из Иерусалима, поскольку Израиль продолжает поставлять оружие Азербайджану.
Сейчас тот же Мясников предлагает Алексею Навальному сотрудничать с российскими врачами для определения его болезни. С теми самыми, которые объявили Алексея диабетиком… Или всем известный доктор Рошаль, роль которого в событиях в Беслане и в «Норд-Осте» я помню очень хорошо. Роль со словами: «Чего изволите?»
За всю историю Америки статуи Вашингтона, Джефферсона и Линкольна ещё не свергались… Глядя на такие «новации», не хочется делать никакие «прогнозы», а память о ставших нелепыми добрячками викингах, избежавших нашествий из-за своей удалённости, что-то не подсказывает оптимистических концов…
Отливаются кошке мышкины слёзки, / прямо пули какие-то, а не дробинки. / Если честно, то налито с перехлёстом, / мышь, кончай проливать свои черные ливни. // Крысий год начинается сразу со смерти, / воем «Града» над домом, зимой — с градобоя. / Брода нет — из-под ног он ушел в …
Поневоле заговоришь высоким слогом, не слишком разбирая выражений, когда видел человека, которого хотят убить, близко, понимал и принимал его человеческие реакции. Как когда-то видел Галину Старовойтову и Марину Салье, Юру Щекочихина и Аню Политковскую. Как Бориса Немцова…
Вообще-то шихана было три, но один шихан содовики успешно освоили, стерли гору в порошок. Решили осваивать следующий шихан. Он называется Куштау. В его имени разные люди видят разное, одни напирают на «тау»-то есть, гору. Другие видят «Куш!»
Говорят водолазы: «Трави воздух!», — и стравливают потихоньку, чтобы безопасно подняться. С каждым отравлением в России все меньше воздуха. Чем собираются дышать эти упыри? Дыхание остальных их не волнует.
Народ восстал, того боязливого равнодушия, которое я видел — больше нет. И у нас, глядящих со стороны, не проходит ощущение «машины времени»: то, что сейчас в Беларуси, будет и на Руси. Поэтому думаю, что репортаж из 2006 года, давно затерявшийся в архивах, поможет кое-что понять.
Они все завидовали радистам, потому что нам выдавали спирт. Раз в полгода, для протирки контактов — говорили, платиновых. На них образовывался нагар — от электрической дуги, сплавлявшей пыль, собранную из воздуха. Нагар нарастал быстро еще и потому, что мы пинали ногами блок контактора, когда он не сразу срабатывал.
Работница в синем халате охотно объяснила мне, что туалет во дворе. Недалеко от забора был приварен к вбитым арматурным ножкам большой стальной лист, не доходящий нижним краем до земли, — это оно?! Если ты облегчался с одной стороны листа, то тебя мог видеть весь трудовой коллектив, если с другой — …
За два года до 11.09.01 художник Сергей Краснов нарисовал нападение на Всемирный торговый центр…
Тогда был модным тезис: можно быть либералом и государственником одновременно… Но пример Чубайса, который был ярким сторонником экономического либерализма и политического авторитаризма, а потом стал трубадуром экспансии, показывает, что в идейном кентавре верх берет обычно одна сила — самая простая.
Теперь вроде пошла на поправку. Не кончились наши приключения, такое получилось благополучное послевоенное поколение. Да уже и постсоветское. Между мировой войной, «концом истории», глобализацией, сменой мифов и святых и пандемией.
Видимо, жуки обогащаются при любом развороте событий. А я даже настоящего коньяка не попробовал. Впрочем, двадцать лет назад я был уверен, что лучший коньяк — «Наполеон». И не знал, что его гонят в Польше. По крайней мере тот, который тогда продавался у нас. Частная инициатива…
«В многой мудрости много печали…» Есть печаль умаления сил. Ну а ваши печали — в начале, их трёхтонки бортами качали, увозя в наступающий тыл…
Как лесная дорога в холмах, неизвестность манит поворотом. Никому не обязан замах, ничего не скрывает острота. Ты дойди до конца, через брод, через звукопись старых иголок, через рукописи поворот…
Здесь очень наглядно давление Природы: победили чуму — развился полиомиелит, победили полиомиелит, создав надежную вакцину, — не можем справиться с гриппом, эпидемии которого так же регулярны, как и прививки от него…
Это была полечка как полечка, весёлая, озорная, мажорная, но с секретом: в определённый момент у всех инструментов, включая духовые, проходила тема (уж не помню главная или побочная) — «до ре ми до ре до». В переводе на русский у лабухов это означало: «А пошли вы на***».
Иван, провожая, жалел, что не свозил нас на развалины древнего города. И говорил, прерывая себя, что еще достанется рядом с его домом для нас новое, невиданное. Древние фрески на полу, оставшиеся от древних дворцов и вилл. Кусочки смальты, не слишком потускневшие за последние две тысячи лет.