Краткий рассказ о жизни и творчестве еврейского певца Беньямина Хайтовского (Хаятаускаса). В феврале 2016 г. исполняется 50 лет со дня кончины певца.
Памяти Беньямина Хайтовского
Виктор Зайдентрегер*
Пятьдесят лет назад ушел из жизни популярный исполнитель еврейских песен на идише Беньямин Хайтовский (Хаятаускас), один из тех мастеров еврейского вокала, включающих Н. Лифшиц(айте), Х. Гузик, конечно, М. Алексадровича, и многих других, кто воссоздавал еврейскую культуру после ее разгрома в послевоенные годы.
Певец родился в 1917 г. в маленьком местечке Острино Виленской Губернии (ныне Острына, Беларусь) в религиозной еврейской семье. Отец его был шохетом, хазаном и, возможно, раввином. Во время гражданской войны семья, в которой было пятеро детей, перебралась в Каунас (отсюда и литовская форма фамилии — Хаятаускас). Любовь к песне была привита с детства, в семье пели все, петь правильно учил отец. Беньямин получил традиционное еврейское образование: хедер, затем — иешива.
В 1933 г. он вступает в молодежную левосоциалистическую организацию и готовится к алие в Эрец-Израиль. Но не получилось. С 1938 г. и до присоединения Литвы к СССР служит в армии. В 1940 г. поступает в Каунасскую консерваторию, где учится по классу вокала. С первых дней нападения Германии на Советский Союз воюет в рядах 16-й Литовской дивизии, треть состава которой была укомплектована евреями. Хайтовский стал одним из организаторов дивизионного ансамбля песни и его солистом.
По окончании войны живет в Вильнюсе. Работает солистом Литовской филармонии, исполняет песни на литовском и русском языках. В 1947 г. в его репертуаре появляются песни на идиш. В 1948 г., когда начался разгром еврейской культуры, ему предложили отказаться от исполнения еврейских песен, но он предпочел отказаться от концертной деятельности. После года мытарств в 1949 г. находит наконец работу в отделе объявлений одной из городских газет. Это продолжается по 1955 г.
В 1956 г. с наступлением «оттепели» возвращается к исполнительской деятельности. В его репертуаре еврейские народные песни, песни на слова советских еврейских поэтов, в основном И.Котляра и И.Керлера, песни еврейских композиторов Л.Ямпольского и М. Гебиртига, арии из оперетт и спектаклей еврейского театра. Часть репертуара составляли песни, самостоятельно переведенные им с иврита на идиш, и как тогда практиковалось, выдаваемые на аттестационных комиссиях за народные.
В 1959 г. в Литературном музее в Москве впервые за многие годы проводится чисто еврейское собрание, посвященное 100-летию со дня рождения Шолом-Алейхема. Важность события подчеркнута присутствием на нем в качестве ведущего самого Ильи Эренбурга. А вот для исполнения еврейских песен был приглашен и выступил Беньямин Хайтовский.
В отличие от своих упомянутых выше более знаменитых коллег Хайтовский не был участником, лауреатом или победителем каких-либо песенных конкурсов, не появлялся он и на Всесоюзном телевидении. Сам певец объяснял это тем, что в его репертуаре вообще отсутствовали популярные советские песни, прославлявшие единство народа и партии. Но одна очень известная советская песня в его концертах все-таки звучала. Это была песня на музыку братьев Покрасс «То не тучи — грозовые облака». Только текстом этой песни были слова знаменитого Гимна еврейских партизан, автором которого был еврейский поэт Хирш Глик, погибший в 1944 г. Вот начало текста этого гимна: «Не считай свой путь последним никогда, / вспыхнет в небе и победная звезда, / Грянет долгожданный час и дрогнет враг, / Мы придем сюда, чеканя твердо шаг.» Не лишне напомнить, что этот Гимн был обязательной составляющей репертуара М. Александровича, а в 1949 г. на концерте в Москве в разгар «борьбы с космополитизмом» его исполнил Поль Робсон, причем на хорошо знакомом ему идише.
Со своими концертами Хайтовский объездил весь Союз, от Вильнюса до Владивостока, содействуя сохранению и пробуждению еврейского национального самосознания. И повсюду залы на его выступлениях были заполнены до отказа. Еще было достаточно много евреев, знающих идиш, но не только они приходили послушать красивый, запоминающийся голос певца. Приходили и евреи, не понимающие идиш, приходили и «простые советские люди», любители музыки.
На сайте частушек на идиш можно прочитать:
На одном из концертов в 1948 г. в частушке «Ломир тринкен а лехаим/Фар дем либн хавер Сталин/Фар октябрьске революцн/Ун фар сталинске конституцн» после слов о Сталине Хайтовский спел: «Ломир тринкен а лехаим/Фар Исроэл фар ди найе». И был посажен.
Не суть важно, был ли такой случай, не было ли его, но само появление баек о певце является свидетельством его популярности. Он, действительно, был остер на язык, но, слава богу, сидеть за это ему не пришлось.
Певец позволял себе открыто встречаться с сотрудниками Израильского посольства, вел переписку с друзьями юности, живущими в Израиле. И, в конце концов, удостоился вызова в КГБ, где его предупредили об опасности подобных контактов, пытались шантажировать уличением в «распространении письма об антисемитизме в СССР». Но, очевидно, жесткие времена еще не наступили. И в 1965 году в рамках мероприятий, посвященных 20-летию Победы, певец удостаивается звания Заслуженного артиста ЛССР, выходят две долгоиграющие пластинки с его исполнением еврейских песен.
В 1966 г. он получает даже разрешение на гастрольную поездку в США (естественно, без семьи). Его ждет там встреча с отцом и братьями, которых он не видел 30 лет. Но, как всегда внезапно, подкрадывается «тяжелая продолжительная болезнь». Певец умирает, не успев перешагнуть 50-летний рубеж. Похоронен в Вильнюсе.
Любовь к музыке, к песне передалась и детям. Его дочь (Белла Хайтовская-Хабад) участвовала в создании и работе еврейского молодежного музыкального ансамбля «Мы здесь». В Израиле были выпущены гибкие диски этого ансамбля. Попытку стать певцом предпринял и сын. По стопам отца попробовал поступить в консерваторию. Попытка оказалась неудачной. После первого же тура ему «открыто» заявили, что Шаляпин из него все равно не получится, а петь литовские песни есть кому и без него. Пришлось переориентироваться: пошел в армию, воевал, а потом стал дипломатом. Но это произошло уже на Исторической родине.
Мечту Беньямина Хайтовского об алие после его кончины осуществила его семья, которая в полном составе репатриировалась и ныне благополучно здравствует в Израиле.
Уходят из жизни поколения, для которых Беньямин Хайтовский пел свои песни, перебираются в иные страны евреи, в том числе в Израиль, где не очень-то приветствуется идиш — язык его творчества. Постепенно угасает память о певце, чье исполнительское мастерство, красивый голос и сценическое обаяние приносили радость его слушателям. И только интернет еще сохраняет его имя и его голос для любителей песен на идиш.
___
*) Хайтовский — по матери.
Фамилия Беллы не Шабад а Хадаб
Уважаемый Самуил! Спасибо за замечание. (Если получу ваш мейл-адрес, то напишу подробнее, почему ошибся. Виктор (zaidentregerv@bk.ru)
Просьба к редакции: исправьте, пожалуйста, фамилию ШАБАД в третьем от конца текста абзаце на ХАДАБ.
Спасибо! Очень интересная статья!!!
Спасибо автору. Вспоминается рубеж 1964-5 года. В городе афиша о концерте Б. Хаятаускаса.
Можно повести жену на первый в ее жизни концерт еврейской песни. Но, не судьба. Концерт
отменен: болен певец. Позже в отделе уцененных товаров культ. торга отыскался диск с записями
певца, не услышанного нами в филармонии.