Марк Шехтман

Картины с комментариями

Одна из оживленных одесских улиц. На афишной тумбе среди реклам и обьявлений царский манифест, о котором тогда распевали такую частушку: «Царь испугался, издал манифест: мертвым — свободу, живых — под арест!» Как и следовало ожидать, закончилась эйфория погромами. Но одесская публика пока еще живет прежней жизнью. Большинство персонажей — герои «Одесских рассказов» Ицхака Бабеля. На тротуаре встречаются мамы, ведущие своих вундеркиндов со скрипочками. Бандерша Любка Козак договаривается с английским капитаном, мистером Троттиберном, а рядом — его слуга-малаец. Балагулы Фроим Грач и Мендель Крик, остановившись, но не слезая с телег, приветствуют друг друга. А в левом углу идет политическая дискуссия Герцля с Троцким. Уставившись на них, городовой не в состоянии понять, о чем они так яростно спорят. Не может понять суть спора и ортодоксальный (к тому же глуховатый) еврей со своей спутницей, которая пытается увести его от этих безбожников-болтунов. А двум собакам гораздо интереснее обнюхивать друг друга.

Персонажи «Одесских рассказов» изображены и здесь. Если всмотреться, среди танцующих гостей можно найти мадам Попятник и брата Бени гусара Левку. В центре, вокруг бутылки танцуют господин Тартаковский со своим компаньоном. У Тартаковского в кармане селедка, на лице партнера застыл классический вопрос: Хаим, ты меня уважаешь? Музыканты тоже пританцовывают: всем известно, что высшую радость от музыки получают именно они. При этом не забывают наполнить рюмочку, даже стоя на эстраде. Танцуют все — религиозные и светские, богатые дельцы и простые работяги. А главный герой уже немного устал. Он спешит уединиться с невестой, которая не против, но согласно традиции изображает возмущенную невинность. На одесской свадьбе угощения хватит на всех, даже коту. С куриной ножкой в зубах он осторожно выглядывает из-под эстрады.

Дедушка привез внука в город. Привязав лошадь, с кнутом за голенищем, он привел его к хозяину ремонтной мастерской. Теперь мальчика ждет карьера ученика-подмастерья. Дед и мастер уже обо всем договорились и скрепляют договор рукопожатием. На полках в ожидании ремонта выстроились керосиновые лампы, примусы и самовары. Дочка хозяина с любопытством разглядывает мальчика, который теперь будет жить у них. На верстаке спит кот: его эти дела не интересуют. А мальчик, поставив свой фанерный чемодан и забыв обо всем, замер перед диковинным подсвечником —  никогда раньше он не видел обнаженной женщины.

В заброшенном хасидском местечке польской Галиции канун веселого праздника Пурим. В небе над местечком развернут свиток Мегилат Эстер, где вместо текста изображены основные моменты истории Эстер, Мордехая, Артаксеркса (Агашвероша) и Гамана. Под сенью свитка хасиды направляются в синагогу. Их мысли только об этом. Они не замечают, что черные тучи Холокоста уже нависли над ними. Лишь одинокий волк (Зэев Жаботинский) хочет предостеречь евреев. Но не слышат они волка.