Географам свойственна поэтизация и мифологизация пространства, наполнение его смыслами, знаками, символами, символическими знаниями и ароматом романтики. Строго говоря, все географы — язычники, потому что одухотворяют окружающий их мир и ведут с миром и его стихиями бесконечный разговор.
Июль 14-го
Заметки
Александр Левинтов
Географическое состояние человека
Помимо научной сущности, многое вокруг нас и в нас самих может описываться как состояние:
— экономическое состояние человека характеризуется тем, что меню он читает справа налево — сначала цены, потом блюда;
— экологическое состояние заключено в лихорадочном запрещении и охранении всего от всего, но прежде всего — человека от человека;
— литературное состояние более всего свойственно тинейджерам, видящим себя то д’Артаньяном, то Печориным, то Татьяной Лариной.
Мне представляется, что география также дрейфует в этом направлении и формирует особое географическое состояние. В чем оно выражается?
1) В выражении одной из важнейших свобод, свободы перемещения в пространстве, которую можно также назвать естественным правом Авеля. Человек, чтобы выйти из состояния прегоминида, совершил своё первое путешествие, сменил ландшафтные декорации своего существования и пищевой рацион. Прежде, чем использовать шкуру как первую одежду, homo erectus изобрел обувь, что избавило его от многих хлопот, связанных с прямохождением.
Мы путешествуем — и наслаждаемся этим.
2) В когнитивном освоении пространства. Географ потому и географ, что умеет спрашивать у предметного мира свои вопросы и получать на них ответы. Он тем самым превращает предметный мир в вещный, вещающий. А, так как вещь и пространство по-гречески звучит и пишется одинаково: ρεα и Ρεα (богиня пространства), то географ — вероятно, единственный подлинный, а не метафорический реалист среди всех других.
3) В эстетическом освоении пространства. Художник рисует, фотограф и кинооператор снимают, географ же бесхитростно и бескорыстно насыщается и наслаждается ландшафтами и пейзажами, в их целокупности, в комплексе, не разлагая эту красоту в систематику, как это делают ботаники, зоологи, почвоведы и пр.
Географам свойственна поэтизация и мифологизация пространства, наполнение его смыслами, знаками, символами, символическими знаниями и ароматом романтики. Строго говоря, все географы — язычники, потому что одухотворяют окружающий их мир и ведут с миром и его стихиями бесконечный разговор.
4) В умении видеть в необычном привычное и в привычном необычное. Отсюда географическая триада «гомологи-аналоги-уникумы». Отсюда же и изобретенный Геродотом версиальный метод в географии: все, даже взаимопротиворечащие между собой, версии принимаются на веру. Отсюда же — гуттаперчивость географического понятийного аппарата и сакраментальное «возможно всякое».
5) Географическое состояние сопряжено с масштабом: чем предметней (безмолвней) мир, тем мельче масштаб. Погружаясь в пространство и в его изучение, человек, добиваясь своей омнипотентности, понимания и вседоступности, достигает масштаба 1:1.
6) Философское отражение географического состояния заключается в формировании смыслов бытия и мира.
7) Географическое состояние — это не бегство от себя в перемене мест, а поиски и обретение себя во время путешествия.
Мне хотелось бы, чтобы географию в том виде, как она есть сейчас, прекратили преподавать в школе, чтобы географический образ жизни, близкий к приключенческому, предпринимательскому и авантюристическому, был, но был не очень распространен, чтобы географическое состояние стало основой географического искусства и литературы.
Альпийский регион
крикливый итальянец,
разборчивый француз,
дотошнейший швейцарец,
из Мюнхена бутуз:
здесь всё давно смешалось
в уютнейшем коктейле,
а мы, чужая малость:
завидуй, дуйся, пей ли,
ненужные и злые,
мы носимся по Альпам,
и горы золотые
не проглотить нам залпом
Горы
и снова горы,
маняще стройны,
прощайте своры
собак помойных,
лжецы, заткнитесь,
уйдите, сплетни
в ТВ, уймитесь,
заткнитесь, бредни…
в горах — прохлада,
снега невинны,
и всё, что надо
для игрищ винных,
от водопадов —
шумы и брызги,
на трассах — слалом,
восторг и визги,
и вниз по склону,
и вверх до солнца —
качают кроны
стихии-горцы,
дышать свободой —
не надышаться,
легко и гордо,
и жизнь — не вкрадце,
шумят ручьями
седые скалы,
в камине пламя,
в гостях у галла
и вина пьются,
почти рекою,
и мысли вьются,
и мир в покое…
ночами звёзды
и силуэты,
и жить — не поздно,
и все — поэты
Южный Тироль
В это трудно поверить, но всего сто лет тому назад здесь шли кровавые, ожесточенные бои между Италией и Австро-Венгрией.
В ходе «июльской лихорадки», предварявшей Первую мировую, Италия выпала из Тройственного Союза с Германией и Австро-Венгрией и перешла на сторону Антанты. Это было настоящее предательство, требовавшее отмщения и наказания.
Но Антанта победила — и от Австро-Венгрии в пользу Италии был отрезан жирный кусок под названием Южный Тироль.
Сегодня, когда в Европе государственные границы почти ничего не значат, не возникает вопросов о территориальном переделе и слоган «ЮжныйТирольнаш» просто невозможен — оно тут всё наше: и по-немецки говорящая провинция Больцано, и италоговорящий Лугано в Швейцарии и франкоговорящая Женева, International Capital.
Во всех Тиролях (а их четыре: Восточный, Западный, Южный и просто Тироль) живут, естественно, тирольцы — и это самая точная их самоидентификация.
В Италии нигде не хочется работать, но в Южном Тироле очень напряженно не хочется работать.
Город Больцано — вполне немецкий (австрийский) город, по-нашему — областной центр. Архитектура и кухня — вполне по-венски, роскошно, добротно, упитанно. Рядом с центральной площадью — Зеленый рынок, которым забито несколько улиц. Есть практически всё, что может расти само или по воле человека, но, увы, цены далеко не бросовые. Город начинается с технопарка — это то, где раньше была индустриальная зона. Теперь это супермодерновые офисы компьютерного, коммуникационного и программного бизнеса. Конечно, это не голландские хабы и технополисы, всё гораздо скромнее, но всё-таки в ногу со временем.
Тренто — второй по численности город провинции Больцано. Очаровательный и очень романтичный старый город. Здесь доминирует тяжеловесный и массивный романский стиль, но есть и готика, и другие историко-архитектурные излишества. Холмистость придает городу дополнительный уют и перспективность.
Заметки путешествующего
Южный Тироль — это пицца с сардельками и тушёной капустой.
Южный Тироль — это уже хорошее пиво и всё ещё хорошее вино.
Южный Тироль: по-итальянски никто никуда не спешит и по-немецки каждый соблюдает даже малейшие правила — при одностороннем движении и машины и велосипеды едут только в одном направлении, люди, собаки и кошки ходят в ту же сторону, и даже мухи летают только в этом направлении.
Крым — наш! Гарда — наша! Флорида — наша! Всё — наше!.. Мы-то сами чьи?
Если ласточки летают низко — к дождю, если высоко — в вёдру, а если средне — к выпивке.
Чем подлее жизнь, тем романтичней её руины.
Геологическая трагедия порождает рельефную красоту. Там, где ничего не происходит, собирается равнина. Например, — Средне-Русская.
Всё, сделанное не в Китае — продукты не производства, а произведения.
Интервенты
крымвашим крымнаши
закрымили уши,
чем дальше, тем гаже,
чем больше, тем хуже;
и думает каждый:
я тоже у лоха
скрымнашу, однажды,
лежащее плохо;
разводят татары
свои тары-бары
в упор правде нашей,
под грохоты маршей:
наверно, опять
в лагеря захотели,
по тундре гулять
и заваливать ели;
хохлам — тем завидно,
и очень обидно,
что Крым им не видно…
мне горько и стыдно
Оккупантам Крыма
недоступней Северной Кореи,
где крымнаши празднуют победу,
вздернуты присяги, честь на реи
под восторги ужасу и бреду
не когда отечество в опасности,
а когда опасность — от него,
проступают патриотов странности:
«Родина превыше нам всего»…
пусть позор, свистки и возмущения —
нам священна и чужая пядь,
наплевать на знания и мнения,
коли мы замыслим воровать…
Особенности национальной романтики
— ты, что, краёв не видишь?
— селёдочку б сюда!
— забудем гнусный инглиш
хотя бы до утра
стаканы — не бокалы! —
на двести пятьдесят,
мы все её лакали
и спали после в ряд
луны и звёзд не видя,
не слыша никого,
мы, наконец-то, сыты,
мы снова имаго
и в современном мире
нет совершенней нас…
не знамо в чьей квартире
мы пьём за милых нас
Здравствуйте!
здравствуйте, родные тучи,
грозы, радуги, свободы,
вы как призраки текучи,
доказательства природы
здравствуйте, холмы и кручи,
небеса, луна и звёзды,
мир, где никогда не скучно,
где смешна определённость
здравствуйте, ручьи и реки,
замки, крыши с черепицей,
мир, устойчивый навеки,
и вино, чтобы напиться
На путях
Наша биография проста и прекрасно предсказуема: родился-учился-женился-работал-умер. От этого трудно отвертеться.
Но, слава Богу, есть ещё жизненный путь: корявый, зигзагообразный, непредсказуемый. Именно поэтому траекторию и смысл своего жизненного пути мы можем выстраивать лишь апостериорно и dum spiro spero, пока дышу, надеюсь. На этом пути стоят вехи, у каждого свои: Встреча с Учителем, Предательство, Единственная Любовь, Разлука Навсегда, Потеря, Возрождение и т.п. Между этими вехами пролегают периоды и вектора, создающие причудливо-извилистую траекторию.
А ещё есть творческий путь, почти всегда складывающийся пунктирно, неровно, но всё-таки по восходящей по крайней мере до творческого расцвета. Все три направления слабо связаны между собой и могут даже противоречить друг другу.
«Гуны вращаются в гунах» — и мы догадываемся, что двигаясь вперед по жизни, мы движемся при этом по кругу, что наше время и циклично, как на циферблате, и векторально (как песочные часы) одновременно.
Можно выделить шесть жизненных циклов, два из которых, первый и последний, имеют по преимуществу латентный характер:
— зарождение (от зачатия до рождения).
— детство (до половозрелости).
— молодость (до репродуктивности).
— зрелость (репродуктивность).
— старость (после репродуктивности).
— смерть (от угасания до небытия).
И в каждом цикле — одни и те же фазы:
— генезис (появление содержания и переход от отрицательных смыслов к позитивным),
— развитие (и смыслы и содержание быстро увеличиваются),
— функционирование (смыслы стабилизируются, содержание продолжает расти),
— насыщение (смыслы сокращаются и исчезают, содержание стабилизируется),
— ликвидация (смыслов нет, содержание сокращается и исчезает).
В матричной форме это выглядит следующим образом:
генезис | развитие | функционирование | насыщение | ликвидация | |
Зарождение | |||||
Детство | |||||
Молодость | |||||
Зрелость | |||||
Старость | |||||
Смерть |
Конечно, надо бы заполнить эту матрицу, но зачем отнимать у читателя последний шанс самому поразмышлять на эту тему?
Италия. Альпы
и вновь стаканы
гремят друг другом,
вперёд, братаны,
сомкнёмся кругом
бесед и песен,
любви и дружбы,
нам мир не тесен,
и жизнь — не в службу,
тряхнём соаве
и пино гриджо,
мы вечно правы,
коль вне отчизны:
там рвутся жилы,
играет злоба,
валюту пилят,
а здесь — свобода,
а здесь на склонах
козлы и серны,
здесь койки в стонах
любви — не смерти,
и даже ночью
шумят потоки,
здесь пьётся сочно
и без тревоги
Лунный сонет
ce bella luna —
жалюзи на окнах,
и смотрят смутно
сны скользкие и в космах,
ей одиноко
на этом свете,
луне далёкой
в затихшем лете,
мир синеокий
мечтами бредит…
давно уж выпит
мой скромный ужин,
а звёзды сыпят:
сe bella luna
Rialto
вздохни: горбатый мост,
клоака для доносов,
ненужных сувениров
пустая мишура,
на Рыбном рынке
гомон распродажи,
а в Poste Vecie
прохладно и пьянó…
я не был здесь
всего четыре года:
всё тот же мир,
всё та же гниль воды,
всё недоступное
всё также недоступно,
и ставни заперты,
и входы — на замке…
угрюмые коты
глядят на нас с презреньем:
ну, что им до меня? —
их покровитель Марко
не забывает каждого кота…
от голых стен
— жара и испаренья,
пустые небеса
от зноя чуть дрожат,
и ты, моя подруга вдохновенья,
пьёшь соавé,
холодное, как стих
Паста
Однажды Софи Лорен, живущую в Голливуде, спросили, как она умудряется и за семьдесят сохранять изумительную фигуру и стройность тела, на что та коротко ответила:
— Паста!
В принципе пастой итальянцы называют всё, что мы называем вермишелью, лапшой, рожками, макаронами, ракушками и т.п. — не беспокойтесь: у итальянцев этих названий и разновидностей в разы больше. На полке в кухонном шкафу у себя дома я обнаружил спагетти, макарони, ланднудели, тайлиолини, паппарделли и что-то еще, уже утерявшее название.
Очаровательная Софи не соврала во имя рекламы: хоть каждый день ешь эту пасту — ни за что не потолстеешь.
Весь секрет пасты — в муке.
Она приготовляется из твёрдых сортов пшеницы, произрастающих только в Италии. Лучшей выпечкой и лучшими сортами макарон, вермишели, спагетти и так далее признан Южный Тироль, он же провинция Больцано, хотя я ни одного пшеничного поля здесь не видел: сплошные виноградники, оливковые рощи и сады по склонам Альп. Может, всё дело в необычайно чистой и вкусной воде, на которой заводят тесто?
А, может, в яйцах, на которых замешивается тесто? — альпийские куры пасутся сами по себе, неволи, клеток и насестов в курятниках не знают, а хозяйки каждое утро собирают в траве свежайшие вольно снесённые яйца.
В любом случае, покупайте только итальянские изделия для пасты и будьте уверены: за качеством и соблюдением исторически сложившихся норм в Италии тщательно следят полиция и министерство культуры.
В Италии вы можете смело заказывать в любом месте и любую пасту — вы не ошибетесь: будет и много и вкусно.
Конечно, существует довольно много устойчивых рецептов и названий паст:
— паста с сыром;
— паста с сыром пармезан;
— болоньеза (ну, это наши макароны по-флотски, только наши макароны по-флотски запрещены к употреблению Минздравом СССР);
— паста с морепродуктами;
— карбонара (кажется, самая популярная) с яйцами, беконом и сыром;
— фетучини (тоже очень популярна) — длинная лапша с чем ни попадя (грибы, рыба, креветки и прочие морепродукты, сыр, пармская ветчина, помидорами и т.д., а также сочетания всего этого).
Однако итальянцы не только красиво поют, они ещё и фантазируют красиво. И каждый имеет набор своих, уникальных рецептов пасты.
Было бы глупо с моей стороны рассказывать здесь рецепты известных мне паст: открой Интернет, и на тебя свалятся тысячи или десятки тысяч рецептов и способов приготовления.
Поэтому я расскажу несколько своих секретов с учётом возможностей и особенностей нашего рынка.
Фетучини по-нашему (с икрой)
Как и у итальянцев, крошить к фетучини можно практически всё: рыбу (лососевых, осетровых, можно и импортных сибаса, телапию, можно даже морского окуня или треску), морепродукты (мидии, лучше в раковинах, креветки, кальмары колечками, октопус, он же осьминог, бэби-октопус, он же каракатица, лангустины — их стали продавать и у нас, раковые шейки, морской гребешок, всякие мелкие ракушки), оливки с косточками (это крошить не надо, разумеется). Самое забойное — вареные молоденькие лисички. Нет, конечно, можно и меленькие маслята (шляпки) и меленькие польские, и меленькие белые, можно даже меленькие опята (а чем они хуже других?). Только непременно в грибном слизистом соусе (грибной бульон + сметана + мучка + немного тёртого плавленого сыра).
Больонеза по-местному
Всё как у них, но с двумя явными отступлениями: в варево добавляется обжаренный до золотистости и мелко накрошенный репчатый лук, а перед самой готовностью ссыпается приличная горсть жареных грибов, лучше всего в ассортименте, главное, чтобы грибочки были меленькими или мелко накрошенными и без всяких там свинушек-чернушек-волнушек-рыжиков — они в солении более пригодятся.
Карбонара омлетная
Любую свинокопченость, но лучше бекон тонкой нарезки зажарить до хруста, залить омлетом из сливок и яичных желтков (а что, бывают не яичные?), смешать с еще горячими спагетти или что там у вас для пасты, густо запудрить тертым сыром, хорошо бы украсить тарелку маслинами (они же оливки), но непременно теми, что с косточками, очень рекомендую греческие «каламата», но вполне подойдут и итальянские, и испанские — что осталось на магазинных шелфах.
Зеленые спагетти
Спагетти как спагетти, можно и макароны и всё, что угодно из перечисленного и неперечисленного. Всё дело в соусе.
К густому майонезу добавляется мелко, в порошок, тёртый сыр твёрдых сортов, отжимается лайм или лимон (лайм лучше), добавляется мелко измельченные базилик, укроп и кинза (базилика надо много, очень много), отжимается чеснок, чуть окрашивается молотым сладким перцем, тщательно размешивается до однородной массы и подаётся к горячим макаронам в избыточном количестве: если макароны кончатся, можно домакать соус белым хлебом.
Ни в одном из указанных рецептов не указаны пропорции — экспериментируйте сами! Впрочем, когда вы въедете в пасту и въедитесь в неё, вам непременно захочется придумать нечто своё — дерзайте и не обращайте внимание на окружающих!
Запивать пасту лучше всего холодным до запотевания бокала белым сухим вином: соаве, пино гриджо, совиньон блан, муллер, но — и это очень редкий, почти уникальный случай — блюдо лучше как еда, чем как закуска. По крайней мере, в русском кухне такого не бывает.
Соусы
Оно, конечно, профессионалы говорят: «соуса», но мы — не профессионалы, а простые любители-потребители и потому мы говорим и пишем по-русски, а не на поварском жаргоне и гастрономической фене.
Я на одном нашем сайте нашёл 748 рецептов разных соусов, представляю, сколько их на каком-нибудь французском или итальянском сайте. Поэтому предлагаю их как-то сгруппировать, например, так:
однородные | с включениями | |
жидкие (текучие) | ||
густые (пасты) |
Я сейчас попробую привести некоторые широко известные, даже мне, примеры, а вы попытайтесь сами заполнить эту простейшую матрицу:
однородные | с включениями | |
жидкие (текучие) | ткемалевый, гранатовый | итальянский, блю-чиз |
густые (пасты) | горчица, кетчуп, майонез, хрен, барбекью | брусничный, сациви, хреновина, аджика |
Зачем нужны соусы? — ну, прежде всего, чтобы измазать рот и поверхность вокруг него, а также замарать рубашку, пиджак, блузку, галстук, шарфик или даже брюки и юбку. Второе — для красоты, третье — чтобы закамуфлировать несвежесть продукта или его невкусность/безвкусность. И только потом пойдут всякие пятые-десятые причины, цели и поводы.
Часть соусом возбуждают и аппетит, и жажду, например, все кавказские, мексиканские, индийские. Другая часть, наоборот, призвана вызывать сытость даже при малых дозах соусируемого. Таковы большинство европейских. И чем севернее, тем сытость приходит быстрее.
А если серьезно, то многие блюда мы просто не представляем себе без соусов. Ну, как, например, пойдет шашлык без кетчупа, острого томатного, ткемалевого, гранатового и так далее соусов? Или — цыпленок табака без чесночного соуса? Или — отварной судак без польского? А попробуйте на сухую есть пельмени, манты, позы, равиоли. И что за гадость эта ваша заливная рыба без хрена. Соус просится не только на вторые, рыбные и мясные, блюда, но и в салаты, и в десерты, и даже в супы, например, сметану можно считать соусом, без которого борщ и щи даже теоретически невозможны.
Считается хорошим тоном подавать к тому или иному блюду сразу несколько подходящих к нему соусов (в ресторанах этим пренебрегают, но у себя-то дома вы можете себе позволить эту норму).
В качестве примера — устрицы. На американских устричных фермах к устрицам совершенно бесплатно предлагаются:
— тобаско,
— кетчуп,
— кетчуп с белым хреном,
— итальянский,
— просто лимон.
Я предпочитаю итальянский: отжать лимон, добавить туда оливковое масло, немного уксуса (просто виноградного или бальзамического), немного соли, мелко измельчённый укроп.
Если честно, мне вообще итальянские соусы нравятся больше французских (ещё лучше только португальские и испанские), поэтому вот ещё пара итальянских изобретений:
— очистите от косточек маринованные маслины, добавьте сушёные (вяленые) помидоры, мелко нарезанный базилик, немного соли и в меру оливкового масла, хорошенько размешайте в блендере; Получившаяся паста хороша и к рыбе и к мясу, но, к сожалению, плохо хранится, поэтому не заготавливайте сразу много;
— вы сделали заказ; когда принесут — неизвестно, а жрать мучительно хочется, да и вино, белое, холодное, в ведерке со льдом, уже подали и даже дали попробовать и разлили по бокалам… не отчаивайтесь — налейте в блюдечко (если на столе нет, пусть принесут!) оливковое масло, в центр осторожно влейте пятно бальзамического уксуса — макайте в этот простейший соус свежую, мягкую чиабатту, запивая винцом; если вино неожиданно кончится (такое часто бывает), поставьте порожнюю бутылку в ведерко со льдом горлышком вниз — это знак официанту, что пора нести следующую.
Очень хорош соус под названием «грибная икра», особенно к стейкам и филе миньон:
— варёные губчатые грибы, желательно, молоденькие, мелко-мелко накрошить в два ножа, ещё мельче накрошить чеснок, посолить, поперчить, добавить лимонного сока и постного масла, тщательно перемешать и эту неоднородную пасту поставить на час-другой в холодильник.
Для спагетти с морепродуктами предлагаю такой соус:
— майонез, мелко-мелко порезанные корнишоны, лимонный сок, красный нежгучий молотый перец, мелко-тёртый сыр тоненькими кудряшками, тщательно размешать до однородной полужидкой пасты
У нас в семье в ходу соус, который с маминой подачи ещё с послевоенных времён называется польским. Никакой он не польский, но очень рекомендую:
— в ступке растереть до однообразной пасты чеснок с укропом, добавить майонез, размешать и — к жареной или отварной рыбе.
Не знаю, где это я подхватил, но к отварной рыбе и блинам — настоящая прелесть:
— сварить в мешочек несколько яиц, выложить в соусницу, слегка порезать и присолить — всё!
И вообще, с соусами лучше не заморачиваться надолго, делать их надо просто и быстро, а потом смаковать на любимой вами скорости. Если же усложнять технологию и рецептуру, то у вас непременно получится что-то французское — оно вам надо?
Размышление
вечереет… синими ночами
мне не спится в лунном ожиданьи,
бродят тучи мягко над горами
без страстей, иллюзий и без знаний
от туманов просыхают склоны,
жизнь трепещет в красоте альпийской,
пиний тёмно-бархатные кроны
смотрятся приветливо под виски
я спокоен — даже если смерти
никогда теперь уже не будет,
миром старая Ананке вертит,
путь к себе привычен и не труден
Суперлуние (в ночь на 12 июля 2014 года)
кипарисов стройные фигуры,
в горных замках свет от привидений,
я сижу, усталый и понурый
от не проходящих винных бдений,
в небе звёзд алмазных — хоть залейся,
тишина — мертвее не бывает,
до утра замолкли птичьи песни,
сверх-луна над пиками гуляет…
что же грустно мне и одиноко,
чуждому обителям и раю?
Бог молчит — душа моя убога,
где-то в стороне, с иного края…
Чёртова красота (итальянская сказка)
Поспорили как-то святой Чезарио с Чёртом: сколько этой братии уместится на конце иглы.
Долго спорили. Черт говорит: «не меньше ста», а святой отец Чезарио — «86 и ни одним чёртом не более».
Побились о заклад, при двенадцати свидетелях: четыре ангела, четыре местных крестьянина и из ада пригласили четырёх самых отъявленных грешников.
Взяли у деревенской старости иглу. Черти на неё налетели, пихаются, толкаются, насилу уселись. Стали считать — 86. Один ещё было подсаживается, но всё время скатывается, не умещается.
— Игла слишком тонкая, — говорит Чёрт, — давай попробуем на моей.
Достал он откуда-то из-под полы иглу. Толстенная, раза в три толще старостихиной будет.
Черти опять слетелись, усаживаются, чуть не на головах друг у друга сидят. Последний, правда, опять всё время соскальзывает.
Пересчитали. Опять 86. Пересчитали в другую сторону — столько же.
— Черти жирные пошли, чёрт бы их подрал, совсем зажрались и обленились, я сейчас других позову, — не сдаётся Черт.
Нагнал он чертенят, мелких, худущих, где только такие водятся? Эти быстро уселись. Сидят чинно, как на первом уроке. Только крайний всё никак не усидит.
Ангелы пересчитали — 86. Крестьяне пересчитали — 86. Грешники пересчитали — и у них 86. Сам Чёрт не выдержал и пересчитал, трижды — 86, хоть ты тресни.
— Ладно, твоя взяла, — говорит Чёрт святому Чезарио.
— Видишь долину, по которой течёт речка? Создай в этой долине за одну ночь самое прекрасное озеро в мире.
Зачесал Чёрт затылок: святого не проведёшь, да и свидетели всё видели.
Пришлось ему за ночь заполнить всю долину чистейшей альпийской водой, разукрасить берега бухтами и скалами, насажать кипарисов и сосен.
И вправду, озеро получилось на диво.
И назвали то озеро Гардой, что в переводе с тогдашнего местного языка означало «Чёртова красота».
Вокруг озера Гарда
Вокруг озера Гарда есть автодорога длиною несколько более ста километров — тот же МКАД, но какая разница!
Северные берега озера гористы, южные — холмисты. И это очень заметно.
Озеро Тахо в Америке примерно тех же размеров — окружная дорога составляет 70 миль. Если озеро Тахо представить как циферблат неправильной формы, то с 12 до 5 часов это — Невада, а с 5 до 12 — Калифорния. Озеро Гарда расположена в трёх провинциях: на севере (с 9 до 3 часов) Южный Тироль или Больцано, юго-восток (с 3 до 6) — Верона, юго-запад (с 6 до 9) — Ломбардия.
Мы решили ехать из Арко против часовой стрелки.
Дорога по западному берегу — сплошные туннели и галереи, откуда открываются захватывающие виды озера. Грузовое движение здесь запрещено, поэтому скорость передвижения довольно высокая. Первый крупный городок — Сало (как-то там сейчас на Украине?).
Здесь, как и во всех других городках, а их рассыпано по берегу озера чуть не с полсотни, есть замок, возвышающийся над городом на неприступной скале или круче, высоченный собор и циклопические городские стены.
Всему этому есть объяснение.
Синьоры (бароны, графы, князья и тому подобное) селились со своими вооружёнными бандформированиями на скалах, да ещё строили там высоченные дозорные башни. Это не были оборонительные сооружения: отсюда они контролировали проходящие по долинам и перевалам проезжие дороги. Если показывались торговцы, рыцари спешно спускались и мчались им навстречу. Это был не разбой, а средневековый рэкет, называвшийся Geleitrecht, право конвоя и защиты от… себя самих. Купцы из страны в страну тогда ходили нечасто, поэтому основные занятия рыцарей, если не считать междоусобиц, были охота, пьянство и, если хватало здоровья, женщины. Романтика напополам с разбоем.
А ведь были еще и другие поборы, дани и налоги:
pontaticum — мостовщина,
portaticum — воротные,
rotaticum — колесные,
pulveraticum — пылевые от всадников или стада,
ripaticum — за произведение погрузо-разгрузочных работ,
Strandrecht — береговое право (на добро разбившегося о берег судна),
Grundruhrrecht — мелевое право (то же, но на судно, севшее на мель),
Stapelrecht — складочное право (принудительная торговля в пользу сеньора или короля накануне открытой торговли),
Gasterecht — гостинное право (ущемляющее чужого купца),
Bannmeilenrecht — право заповедной мили (запрет чужому купцу торговать ближе этой дистанции от городского рынка),
и так далее до дурной бесконечности.
Храмы строились огромной высоты и объема, потому что двумя вселенскими соборами епископам было запрещено покидать свои кафедры, где в страхе перед гуннами, вандалами и другими варварами, укрывались и горожане и окрестные крестьяне (а остававшихся селян полу-презрительно-полу-уважительно называли кретинами, или «истинно-христианами», сравните это с нашими крестьянами-христианами). Варвары, боясь чужих богов, почти никогда не разрушали храмы. Те из селян, что задерживались в городе на год и один день, становились бюргерами, людьми свободными, в том числе от долгов и наказаний за прошлые прегрешения и преступления (“Die Stadtluft macht frei” — «воздух города делает свободным»). Осененные крестом, эти города жили по правилам:
fortuna — удача,
ventura — случай,
ragione — благоразумие,
prudensa — осмотрительность,
sigurta — обеспечение.
Эта формула — романтика в союзе с расчетливостью.
В Средние века — а основная масса этих городков возникла в начале-середине второго тысячелетия — города окружали себя неприступными и грозными стенами. От кого? — да от самих себя! Феодалы северной Италии, все эти Монтекки и Капулетти, гвельфы и гиббелины, Борджиа, Мазарини, Медичи и другие роды и кланы, вся эта крупная и мелкая феодальная сволочь крошили друг друга по чём зря, но северо-итальянская модель городского самоуправления, именно в силу кровопролитности отношений, строго запрещала разрушать архитектуру — на наше и итальянское счастье.
Укрывшиеся за этими стенами старые городки превратились в туристические ловушки: магазинчики, из которых товар буквально вываливается на узенькие улочки крохотные площади, лавочки, фонтанчики, ресторанчики — битком народу, все лениво фланируют, демонстрируя своё туристическое достоинство, кругом звон монет и хруст денег, все парковки заняты и — цветы, цветы, цветы… романтика на грани пошлости.
Стокилометровое путешествие растянулось на целый день. Уже заканчивая тур, я наткнулся на простенькую и очевидную матрицу, которая, по крайней мере, мне многое объяснила:
Много потребляют | Мало потребляют | |
Много производят | ||
Страновой уровень | США, Голландия, Япония, Германия, Ю. Корея, … | Китай, Австралия, … |
Локальный уровень | Милан, Турин | Сургут, Норильск, Силиконовая Долина |
Мало производят | ||
Страновой уровень | Россия | Экваториальная Африка, Бангладеш, Вьетнам,… |
Локальный уровень | Москва, Лас-Вегас, Гарда,… | Иваново, Аддис-Абеба,… |
Арко и Рива дель Гарда
Эти два слипшиеся городка расположены на северном берегу, там, где обрушившаяся с Альп река впадает в озеро. Именно по этой причине, из-за притока талой воды, здесь самая холодная часть озера, да и погода здесь преобладает облачная и дождливая. Мы расположились в этих двух городках.
Над Арко, на скале, завис замок, эдакое массивное орлиное гнездо. У подножия — игрушечный городок с кривоколенными улочками, тупичками и закоулками. Ну, не без кафедрального собора, способного вместить, кажется, утроенное число жителей. Следующая за Замковой скала — мекка скалолазов. Будь это в Америке, Арко непременно назвал бы себя world capital of scalolazaniye. Скалолазы — самые неимущие среди горных активистов: у альпинистов — кошки, веревки, ледорубы, карабины, куча одежды, примус, запас еды, воды и прочее обмундирование, у спеленгистов — почти то же самое, у бейсеров — костюмы от белки-летяги и парашютики, у горнолыжников — лыжи, палки и костюмы, в которых прилично быть в ресторане или президентом РФ, даже у пешеходов трекинга — рюкзачок с водой и защитными кремами, а у скалолаза: лёгонькие тапочки, самая невесомая одежда и крючковатые пальцы рук — и это всё!
В Рива дель Гарда можно покататься на пароходике, заняться каким-нибудь незатейливым и разорительным шоппингом, но лучше всего осесть в самой большой пиццерии: её содержит и является в ней шеф-поваром серб, хорошо говорящий по-русски. Одна из официанток, родом из Молдавии, также говорит по-русски. Чтобы вы ни заказали — вы не ошибётесь: осьминог-гриль, рыба (сибас или форель, местные), бараньи ребрышки, макароны с морепродуктами (гора!), ризотто, лазанья, пицца, салаты (огромными вениками, мечта любой коровы), но рискните, если вы не трус, и закажите «фиорентину» — чудовищных размеров стейк на Т-образной кости, очень сочный и невероятно вкусный.
Под всю эту вкуснятину хорошо смотрится чемпионат мира по футболу, хотя мне так и осталось непонятным, как Аргентина дотянулась до финала — по пенальти. Зато я понял: есть британский футбол, европейский, латиноамериканский, азиатский, африканский и есть русский хоккей с мячом, где нам гарантировано место в четвертьфинале, потому что в этот хоккей играют всего шесть команд.
Гроза в Арко
пол-мира — в тучах,
пол-мира — в грозах,
какая буча!
и без обочин!
гремит по скалам
огонь и грохот —
так нам и надо
под божий хохот,
я вновь — беспечный,
почти античный,
и ливни — вечны,
и град — мистичен…
настала свежесть,
вернулась юность,
я вновь — не нежить,
я вновь — до кучи,
мир молодеет
себе на диво,
а сверху хлещет
легко, игриво!
Гардеринг
Каюсь, слово «гардеринг» я придумал только что. Это — кипучая и очень разнообразная деятельность по поводу и вокруг озера Гарда.
В это понятие входит кортеж спортивных занятий: в горах — трекинги, виа ферраты, скалолазание, альпинизм, бейсинг (прыжки со скал), велотуры, терренкуры и т.п.; на воде — плавание, каякинг, яхтинг, виндсёрфинг, дайвинг, рыбалка (фишинг); в населенных пунктах — футбол, теннис, баскетбол, вело, бег, карты, домино и т.д.
Кроме того, гардеринг включает в себя:
— торговлю (преимущественно всякой ненужной дрянью, чаще всего made in China);
— все виды обжираловок от уличных киосков с мороженым до стильных и дорогущих ресторанов;
— фестивали (винные, гастрономические, исторические, музыкальные, этнографические, а также коктейли из всего этого);
— музейный и экскурсионный бизнес;
— туризм (с явным преобладанием кемпингов);
— церковная активность (службы, жертвоприношения, обзоры и посещения, моления);
— совместные хоровые и телевизионные пьянки и посиделки местных жителей.
Жизнь здесь бурлит, но очень плавно и вальяжно, а гардеринг разговорчив и даже болтлив.
Верона
Верона один из романтичнейших городов северной Италии: памятники, мосты через Адиджу, торговая площадь, дворцы и храмы — почти всё из 13-го века, названного Л. Хейзингой «Осенью Средневековья» и расцветом homo ludens (человек играющий) и homo faber (человек мастеровой), апогеем символизма европейской культуры. Мы в это же время устраивали Ледовые побоища и добровольно присоединялись к Золотой Орде (на правах Русского улуса), которой была чужда городская цивилизация.
Вершинами веронского романтизма являются самый романтичный театр мира — Арена (бывший Колизей на 100 тысяч зрителей) и дворик Джульетты, Мекка влюбленных со всего света.
Падуя
Если честно, Падуя, воспетая Диккенсом и Шекспиром, разочаровала, с точки зрения романтики: ну, Падуя — она и есть Падуя, а какой ей ещё быть? Хотя, конечно, набережные более, чем очаровательны, а городской рынок, состоящий из площади Цветов и площади Фруктов впечатляет и размерами и богатством. Здесь ощущается близость моря и его предчувствие. Отсюда начинается прекраснейшая и романтичнейшая Иллирия (смотри и читай «Двенадцатую ночь» Шекспира).
Соаве
Когда-то, давным-давно, я распробовал итальянское белое сухое «соаве» и прикипел к нему. А однажды я, летя по шикарному фривею Милан-Венеция, увидел съезд на Соаве — и сердце забилось. И вот, свершилось: я в Соаве.
Маленький, очень милый и тихий городок, совсем не туристический (очень мало отелей, кажется, всего один), стены домов — теплых тонов: терракота, желтый, сиена жжёная, лимонный, канареечный, бордовый, розовый, беж, я ещё что-то упустил; естественно, все дома под красной черепицей. На крутом холме над городом — огромный, стройный и величественный замок. Отсюда открываются бесконечные холмистые виды, сплошь виноградные с частыми крапинами поселений (им повезло, что у них не было коллективизации). Городские ворота и массивные стены — 14-16 веков, маленькая живописная речушка отделяет Старый город от Нового. В старом городе доминантой является кафедральный собор (а что же ещё?). И — потрясающее количество винных магазинчиков, энотек, бутиков, дегустационных залов и подвалов.
Дегустация — либо «бесплатная» (она включена в цену бутылок), либо платная (но всё равно включена). Народ разный: кто прихватывает 1-2 бутылки из числа понравившихся, кто 3-5 ящиков из этого же числа. В каждом заведении — свои, семейные вина. Линейка состоит в среднем из 20-ти сортов, поэтому бессмысленно пытаться попробовать всё или хотя бы многое.
Само соаве — белое, немногое соломенное (но не так соломенно, как совиньон блан), порой с ярко выраженной мускатной нотой, мягкое, как котёнок, и нежное, как другой котёнок; если пино гриджо — это позыв к стихосложению, то соаве — к чтению стихов. Опьянение легкое, весёлое, беззаботное, вытесняющее задние мысли и мысли вообще.
Соаве
Соаве цвета спелой соломы
Прозрачно и сладостно
Словно страсть малолетки
И полдневная нега любви.
Я несу свой бокал,
Как молитву простого раба,
Я вдыхаю пары
Настоявшихся игр и песен
Только первым глотком
Утолить мою жажду нельзя,
И второй не способен —
Я пью до забвенья.
Снова мир стал другим,
Чуть светлее, прозрачней и чище
Снова я не один
Среди чувств, вспоминаний и мыслей
И холодной слезой
По щеке пробегает услада
Всех несбывшихся снов,
Всех когда-то приснившихся грез.
Тает медленно лед,
Будто годы мои и заботы,
И течет родниковым ручьем
Соаве цвета спелой соломы.
Pinot Gridgio
седой как пепел,
и сушит нёбо,
прозрачен, светел,
как листья клёнов.
мой серебристый,
неприхотливый,
теки, неиствуй!
под бледной ивой
стихи слагаю,
хмельной от песен.
в сединах мая
под сыр как плесень
мы размышляем
о том, что было,
слагаем шлягер.
паникадило
в пьянящем храме
клубами мыслей
висит над нами
как воля вышней
и смелой силы…
мой Pinot Gridgio
приятель милый…
1) В выражении одной из важнейших свобод, свободы перемещения в пространстве, которую можно также назвать естественным правом Авеля. Человек, чтобы выйти из состояния прегоминида, совершил своё первое путешествие, сменил ландшафтные декорации своего существования и пищевой рацион. Прежде, чем использовать шкуру как первую одежду, homo erectus изобрел обувь, что избавило его от многих хлопот, связанных с прямохождением.
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
обидно было бы (в суете сует ) пропустить этот удивительный пост, это совершенно потрясающее произведение, соединяющее необыкновенным образом античность, поэзию, живописание и — нЕчто невыразимое — географическую и литературную свободу ?
Слава Богу, фашизма нигде не обнаружил, да он, если есть, в Европе носит декоративный характер, в резком отличие от России, где фашизм превратился в массовый и государственный психоз
——————————————————————————————————————————————————————
К сожалению это не совсем так. Насчёт России с вами согласен, но операция «Несокрушимая скала» вызвала антисемитский шквал ненависти во всём мире и, особенно, в Европе. Некоторые журналисты даже говорят о «всемирном погроме», а блюстители порядка и службы безопасности пока не собираются наводить порядок. Вы знаете, что в Европе и, по-моему, в штате Вашингтон в США существуют no go area? Что в некоторых землях Германии нацисты сидят в ландтагах? Что прокатившиеся демонстрации джихадистов показали, что практически все мусульмане, за некоторым исключением, джихадисты и разделяют цели ислама? Что совершенно легально проводится обструкция еврейских магазинов и израильских товаров в супермаркетах?
А Сало со времён моей поездки в молодые годы навсегда осталось осиным гнездом hardcore нацизма (не фашизма). Тогда и сегодня там сидят на берегу озера Гарда молодые люди в очках Макнамара и продают «Майн кампф» или что-нибудь похуже. О свастиках на стенах домов, которые меня когда-то поразили, я уже и не говорю. К большому сожалению, это не декорация великолепной Европы,- это её святой Грааль и её нутро.
Уважаемый коллега!
По поводу фашизма в Европе. Тут два момента:
1) всё-таки фашизм в Европе и США (не национализм и не антисемитизм) носят игрушечный, потешный характер, в отличие от России, где действия Путина — прямое цитирование действий Гитлера
2) я не ощущаю себя евреем, по крайней мере, полноценным евреем, поэтому не вижу того, что так ясно и явно чувствуют евреи — и это не только на сей раз, но и во многих других эпизодах и разговорах. Разумеется, это мой изъян
Спасибо за комментарии.
Чудесный травелог с географией, байками, меню и стихами.
Много лет назад я останавливался в Сало, по неопытности аж в одном фашистском отеле. Я этого не знал и рано утром был неприятно удивлён лепниной свастик, фаши и цитатами дуче на штукатурке стен и потолков. Отель оказался полупустым — сюда приезжали новые фашисты на уик-энд и здесь проводились их встречи. Это произвело на меня такое неприятное впечатление, что по приезде в Германию я слёг. А так из поездок вокруг озеро Гарда особенно запомнились нескончаемые тоннели, прорубленные в скалах ещё при Муссолини.
Вам случаем не привелось побывать в Виченце с её Teatro Olimpico? Первое в Европе вновь выстроенное здание театра со времён античности произвело на меня сильное впечатление.
Последний раз мне хотели всучить пасту в прошлом году в Сиене, где владелец ресторана около собора был огорчён моим отказом её съесть перед обедом в качестве закуски.
Италия — это всегда города, ландшафты, кухня и масса впечатлений.
к сожалению, в Виченце не был (всё впереди?). Слава Богу, фашизма нигде не обнаружил, да он, если есть, в Европе носит декоративный характер, в резком отличие от России, где фашизм превратился в массовый и государственный психоз
Большое спасибо всем откликнувшимся, а редактору — за очень живые иллюстрации. Это было не просто путешествие, а летняя школа университета ВИАНСА по теме «Путешествие по романтике».
Мы только что вернулись с Куршской косы, о чем будут тексты августа.
Ну, куда лучше?
Не в смысле — куда лучше уехать, что тоже навевает, а куда лучше написать о том, куда лучше уехать.
Какой подарок этот Левинтов для Портала и для читателей!
Изумительное произведение нового жанра.
И мы, случилось, 21-го мая 2007 г. вечером приехали в Больцано на машине по дороге в Доломитовые Альпы, нашли отель и пошли на центральную площадь, полную народа, музыки, веселья, спорта — был ежегодный фестиваль шпига. Помните, Утесов пел на известный мотив Шломо Секунды «BEIN MIR BISTU SHEIN»:
Барон фон дер Пшик
Покушать русский шпиг,
Давно собирался и мечтал.
Любил он очень шик,
Стесняться не привык,
Заранее о подвигах кричал.
Вы можете себе представить, что немецкому или тирольскому барону (или крестьянину) нужен именно русский шпиг? Небывалое количество разного шпига с многоцветными слоями глубоко некошерного мяса все равно доставляли эстетическое удовольствие, и больше — от радости наблюдения за веселым свободным народом. «В Италии нигде не хочется работать, но в Южном Тироле очень напряженно не хочется работать», — пишет наш уважаемый автор. Но разве он — а также и мы — приехал в Италию, чтобы работать? Италия создана Б-гом как награда и обещание, что не будет второго потопа.
Мясо было красиво, на глаз и для фотографии, да не про наш еврейский рот. Но бесчисленное количество всяких печения, штруделей, любое питьё, позаботились и о наших желудках. А наутро — тихо: они работают. А мы поехали в горы, и снежные горы — одно из самых больших наслаждений, которые заготовил для нас Творец, особенно если можешь по ним хоть немного походить.