Журнал-газета истории, традиции, культуры
Древний старик по-прежнему стоял у паба. Возможно, что это была его работа стоять и олицетворять «добрую старую Англию». Я снова попытался поговорить с ним, но он, скорее всего, был почти глухим. Тогда я ткнул пальцем внутрь паба и проорал ему — «Пиво». На удивление старик кивнул и последовал за нами.
Авторы, кажется, собирались написать этакую сказку-фантазию о радужных перспективах. А вышел мрачный прогноз, по крайней мере, по судьбе неназванной могучей некогда личности. Наш герой при пробуждении уже вспоминал пинок под зад. Реальный. Наш замах — не больше, чем этакая дорожная карта. Вы о ком-то подумали?..
Она умерла в последний час ночи, перед рассветом, крепко держа меня за руку, но думаю, что уже давно не узнавала меня. Я не мог ничем ей помочь. Марк обнял меня за плечи: «Она умерла. — Нет, подожди — возражал я. — Видишь, она крепко держит мою руку. — Дина, — …
«А если на немые роли?» Мысль оказалась плодотворной. Юля сыграла стражника, неподвижно замершего с мечом. В «Золушке» придворную даму. По совместительству — кучера кареты. А однажды дерево, в которое превратила одну их героинь сказки, Баба-Яга. Актёрская деятельность Юле нравилась…
«О, мой Берлин, Эрих, — заговорила Хелен, — это был город кабаре, джазовых оркестров и музыкальных ревю, пока Гитлер не пришёл к власти в 1933-м. Курфюрстендамм, «Эльдорадо», «Монокль», оркестр Рудольфа Нельсона. И моя подруга, Маргарита фон Фалькензее…»
Египтяне атаковали Негбу силами пехотного батальона, танковой роты, бронедивизиона, трех полевых артиллерийских батарей с поддержкой бомбардировочной авиации. Им противостояли 140 человек с легким оружием, но египтяне застряли у кибуца, так и не смогли его взять. Это позволило ЦАХАЛу остановить продвижение египтян.
Мишка проводил дядю Сашу и вернулся в комнату, а по радио великий Луи Армстронг — к сожалению, ныне уже покойный — выводил рулады на своей золотой дудочке… Звуки проникали везде, как солнечные лучи, и были такими же жёлтыми. Потом музыкант, вероятно, поставив трубу, засмеялся и неожиданно заговорил, запел…
Каждую ночь кто-то стучал в ее дверь, она открывала, но в коридоре никого не было. И тут же кто-то стучал в окно, но, открыв его, она никого не видела, и опять стук в дверь, и так полчаса подряд. Потом все затихало, но сон уходил…
«Кстати, парень, ты еврей? — Так говорила моя мама. — Скажи мне, что за молитва «Коль нидрей»? — Мистер Лански, моя жизнь шла вдали от синагог, все больше, где стреляют. Но у меня есть одно доказательство, и я его готов выложить на стол». Лански рассмеялся. — «Не нужно, верю. Нахальство …
Мне пришла в голову мысль — устроить, как сейчас бы сказали, реалити-шоу. Берём картонную коробку, набиваем её кирпичами, закрываем сверху и выносим на улицу Пушкина, рядом с воротами во двор. Ставим на тротуар и ждём. Ждать приходится недолго…
Из захваченных документов стало ясно, что до Декларации независимости нас продолжат атаковать добровольцы, а с момента создания государства в ход пойдут регулярные армии Сирии, Египта, Ливана, Ирака и Трансиордании. Секретная переписка с максимально возможной скоростью она легла на стол де Голлю и Трумэну.
Заплакал ребёнок. Поезд плавно остановился, потому что это уже была станция, остановка, то самое место встреч-разлук, пролитой радости-печали, привычного безразличия и торжественной грусти. Перрон был синий от снега, она стояла, неуверенно опустив руки…
«Всю жизнь вы мечтали сыграть короля Лира. Большая часть вашей жизни и юности была потрачена на эту мечту. Но — не выпало на долю, не судьба. А теперь вы постарели. Вы уже не в том возрасте, чтобы бегать следом за мечтой…» — Дядя Нурмат тяжело вздохнул…
В Белжеце, этом маленьком симпатичном городке к юго-востоку от Люблина, немцы сначала потребовали нашить на одежду желтую шестиконечную звезду, а потом все пошло лавиной — здесь не ходить, тут не покупать, это не посещать… За любое нарушение — расстрел. А потом один район превратили в гетто…
Первомайская демонстрация Марка поразила. Шли пешие колоны с транспарантами, несли щиты с серпом и молотом, какие-то кибуцы прислали грузовики с портретами Сталина и Ленина, была даже колонна велосипедистов. За порядком на площади Цины Дизенгоф следил английский сержант в шортах.
Бабушкино новое пристанище представляло собой двухэтажный кирпичный дом, похожий на казарму. Жилая комната — на двоих. Бабушкиной соседкой оказалась старушка, совсем одинокая. Мирного сосуществования, и тем более дружбы с самого начала у них не получилось. Вспыхивали нередкие ссоры…
Яхта взяла курс на Кипр, а через час вдогонку за яхтой отправился патрульный катер. Офицер на катере потребовал немедленно вернуться в порт. В порту яхту ждали офицер полиции и четверо полицейских. Капитан предъявил документы и заявил протест, но его уверили, что к нему претензий нет, нужны только двое американцев…
Весь день воришки подметали двор, потому что обезьяны каждое утро собирали у соседей мусор и рассыпали его каждый раз после уборки во дворе. Ночью они сидели на крыше дома, где спали воришки, и шумели, но воришки от усталости спали как убитые…
На Казанском было сыро и темновато и высоко и многолюдно и необычно, а поезд должен уходить в “восемнадцать ноль пять по Москве”, и время это тоже непривычно. И ты выскакиваешь на пронизанный ветром заснеженный перрон и скорее лезешь в свой вагон. И вот за оконным стеклом летят родные твои перелески…
Сабина выбрала столик в углу, откуда хорошо просматривался весь зал. На столе сразу появились мезе — набор закусок. Были выставлены мутабаль — пюре из печеных баклажанов и кунжута, бабагануж — мелко порубленные баклажаны с помидорами и мусака — блюдо из баклажан и гороха, и конечно — хумус…
Рассуждения по случаю Борис Швец На двадцатый день карантина я заговорил со своей тенью. На сороковой тень ответила. На шестидесятый подоспела психиатрическая помощь. * * * Воодушевленная движением за права черных, моя тень потребовала избирательного права.