Леонид Смиловицкий: По следам еврейских кладбищ Беларуси. Пружаны

По приблизительным оценкам на новом еврейском кладбище в Пружанах остается более 300 мацевот. Никто их точно не пересчитывал, не составлял карту и каталог. И понятно, почему: евреев не стало и больше никому это не интересно, поскольку государство не признает евреев неотъемлемой частью истории Беларуси.

По следам еврейских кладбищ Беларуси

Главы из будущей книги
Пружаны

Леонид Смиловицкий

Продолжение. Начало

 Леонид Смиловицкий

Пружаны могут служить типичным примером белорусско-еврейско-польского городка с богатой историей, неоднократно уничтожавшегося иноземными захватчиками, но всегда восстававшего из руин. Пружаны были перекрестком культур трех народов, каждый из которых по праву считал их своим родным местом. История Пружан написана на разных языках людьми, которые проживают сегодня в разных частях света, далеко за пределами Беларуси, но по-прежнему помнят о своих корнях. От еврейского мира в Пружанах сегодня осталось только одно кладбище на окраине города, памятник жертвам Холокоста и пустующее здание бывшей синагоги. Но след, который оставили евреи в жизни Пружан, навсегда запечатлен в исторической памяти Беларуси.

Место в истории

Пружаны (польск. Prużana, лит. Pružanai, идиш פּרוזאַני, англ. Pruzhany) — город, центр района, на реке Мухавец, в 89 км Бреста, 288 км от Минска, 11 км от железнодорожной станции «Оранчицы», на линии «Барановичи-Брест», узел автомобильных дорог на Брест, Высокое, Берёзу, Слоним, Шерешево и Кобрин.

Происхождение названия Пружаны имеет разные версии. Одна утверждает, что Пружаны получили свое имя от жителей, который селились у пруда, либо от пружана — запруда, запруженное место на р. Мухавец. Другие считают, что название город приобрел от балтского племени пруссов (в древних летописях «Пруссаны» или «Пруссианы»), которому в 1276 г. великий князь Литовский Трайден разрешил селиться на этих землях. Третьи считают, что Пружаны происходят от слова “просо”, которое в далеком прошлом являлось основной сельскохозяйственной культурой в этих местах. Существует также другая легенда, согласно которой местность, где возникли Пружаны, была свободна от лесов, пуста и бесплодна. На белорусском языке это звучит «порожня», на польском — «пружня», что означает «пустой».[1]

Пружаны известны с 1487 г. под названием Добучин и до 1519 г. оставались в Кобринском княжестве. После смерти кобринского князя Ивана Семёновича Пружаны перешли во владение его жены Федоры, в 1519 г. по привилею великого князя литовского, Сигизмунда I Старого, — к маршалку В. Костевичу, входили в Кобринское староство Подляшского воеводства, а с 1566 г. — в Брестском повете и воеводстве. В XVI в. Пружаны принадлежали королеве Речи Посполитой Боне и её дочери Анне. В 1589 г. город, который к тому времени превратился в заметный торговый центр, получил магдебургское право и герб, здесь проводились четыре ярмарки в год. Согласно инвентарю 1563 г., в Пружанах насчитывалось 1250 жителей, семь улиц (Кобринская, Хватка, Загорье, Деречин, Селецкая, Широкая и Задворная), 278 хозяйств. В Пружанах находился «королевский двор» (деревянный дворец, два флигеля, конюшня, пекарня, четыре амбара, водяная мельница и сад) — резиденция коронованных особ на время охоты в Беловежской и Ружанской пущах.[2]

Годы лихолетья и междоусобиц середины XVII — первой половины XVIII вв. причинили городу много бед, немало жителей покинули его, торговля прекратилась, и в 1776 г. Пружаны лишили магдебургского права, но к концу того же столетия оно было восстановлено, к 1791 г. в Пружанах проживало 2094 жителя всех национальностей.

Улица в Пружанах с немецкой открытки, 1916 г.

После третьего раздела Речи Посполитой в 1795 г. Пружаны были включены в состав Российской империи, как город и центр повета Слонимской, Литовской (с 1797 г.), а затем Гродненской губернии (с 1801 г.). Императрица Екатерина II даровала Пружаны своему фавориту, генерал-фельдмаршалу П.А. Румянцеву-Задунайскому, потомки которого вскоре распродают эти земли местным шляхтичам — Трембицкому, Булгарину, Влодкам и Швыковскому.[3]

Во время войны с Наполеоном 1812 г. Пружаны были сожжены французскими солдатами под командованием генерала Ренье, но возродились и к 1817 г. имели 245 деревянных домов, в которых проживало 824 жителя (374 еврея). Первым каменным зданием стала городская тюрьма. Постепенно город отстраивался, здесь была открыта военная аптека, уездное училище для мещан, которое было преобразовано в пятиклассное дворянское уездное училище.[4] В 1838 г. Пружаны имели уже 562 деревянных, три каменных здания, три мощеные булыжные мостовые — Новоселецкую, Кобринскую и Рыночную. На центральной площади находилось отделение государственного казначейства, пожарная станция, гостиный двор на 44 торговые лавки. В середине XIX в. было налажено кожевенное, сахарное, маслобойное, табачное производство. Пружаны являлись торговым и ремесленным центром. Среди его жителей было 22 купца, 200 гончаров, 40 портных, 10 кузнецов, 20 плотников и др. В 1857 г. в городе проживали 5665 жителей. Большая часть жилых кварталов размещалась на правом берегу реки Мухавец, а главной улицей считалась Кобринская (ныне Советская — ЛС).

В 1863 г. волнения охватили Пружанский край. Здесь действовали отряды повстанцев Р. Рогинского, С. Сонгина и Б. Рыльского, которые 13 февраля 1863 г. заняли город, захватили арсенал, порох, оружие, боеприпасы, в казначействе завладели 11 тыс. руб. и выпустили из острога всех арестованных. Но в дальнейшем восстание было подавлено царскими войсками. Первые аресты и следствия сразу показали, что без помощи со стороны городского руководства здесь не обошлось. В восстании оказались замешаны предводитель дворянства Пружанского уезда Валентий Швыковский, граф Любецкий и помещики Скирмунт и Пусловский. Все, кто добровольно помогал восставшим, были строго наказаны через конфискацию имений, ссылку вглубь империи и лишение дворянского достоинства. В этот список вошли Валериан Юндзилл, Юзеф Стравинский, Станислав Стравинский, Александр Доманский, Эдмунд Корсак, Александр Жуковский, Константин Избицкий, Ян Василевский, Вацлав Дерамер, Люциан Крашевский и др. По подозрению в «политической неблагонадежности» в Пружанах было уволено 39 чиновников присутственных учреждений. В 1868 г. под надзором полиции по Пружанскому уезду за участие в восстании состояло 76 чел., в том числе 26 беспоместных дворян, 9 помещиков, 7 евреев, 17 мещан, 10 крестьян, 7 представителей шляхты (Олег Карпович. 1863 год в Пружанском уезде. Репрессии и последствия восстания).

Стихийные бедствия и инфекционные заболевания не миновали Пружаны и самым пагубным образом сказались на судьбе его жителей. Пожар 1863 г. уничтожил более 300 домов и три из девяти синагог города. Эпидемия холеры в 1848, 1871-1872 гг. забрала немало жизней.[5]

Отмена крепостного права способствовала экономическому развитию города. По переписи 1897 г. в Пружанах насчитывалось 7633 жителя, в том числе 5079 евреев, 2316 белорусов, 443 русских, 225 поляков. В городе работали 14 мелких предприятий, уездное и двухклассное приходское училища и шесть больниц. Во время революции 1905-1907 гг. в Пружанах проходили забастовки рабочих табачной фабрики и винокуренного завода.[6]

С августа 1915 г. Пружанский уезд был оккупирован немецкими войсками. Константин Паустовский, отступавший в это время с частями русской армии, писал, что «попутные местечки — Пружаны, Ружаны, Слоним были обглоданы, как кости, отступающими войсками. В лавчонках ничего не осталось, кроме синьки и столярного клея».[7]

25 марта 1918 г. Пружаны были провозглашены частью Белорусской Народной Республики. В начале января 1919 г. в город вступили части Красной Армии и объявили об установлении советской власти, но уже 30 января 1919 г. Пружаны захватила Вильнюсская дивизия польской армии под командованием Владислава Домбровского.[8]

В июне 1919 г. Пружаны вошли в состав Брестского воеводства, а с июля по сентябрь 1920 г. вновь были заняты большевиками. По Рижскому мирному договору в 1921 г. Пружаны были включены в состав Польской республики, как поветовый город Полесского воеводства. С сентября 1939 г. Пружаны были присоединены к Белорусской ССР, а с 15 января 1940 г. стали центром района Брестской области.[9]

Еврейская община

Евреи жили в Пружанах с XV в. Известно, что в 1450 г. община имела «хевра кадиша» (похоронное братство); в 1463 была построена синагога (сгорела в 1863). В 1495г. евреи были изгнаны из Пружан, но через несколько лет им разрешили вернуться. В 1563 г. в Пружанах проживали 22 еврейские семьи. Известно, что Литовский Ваад или, как его еще назвали «Ваада четырех земель» (орган еврейского самоуправления в Великом княжестве Литовском), в 1623 г. включил Пружаны в состав Брестского кагального округа. Евреи-купцы из Пружан упоминаются в брестской мытной книге (налоговая декларация) 1583 г. Авторитет Пружан настолько укрепился, что на заседании Литовского Ваада в Пружанах в 1628 г. было решено, чтобы впредь город этот служил местом собраний Ваада. Однако этому не суждено было случиться.

В 1644 г. евреи Пружан получили себе от польского короля Владислава IV, помимо подтверждения общих прав литовских евреев, особые вольности. Они могли приобретать дома и «плацы» (участки) на рынке и на улицах, курить вино, варить пиво и мед, вести торговлю, заниматься ремеслами, строить свои «божницы» (синагоги и молитвенные дома) с тем лишь, чтобы они не были похожи на католические костелы, не платя с плацов под божницы и кладбище никаких повинностей. Король Ян-Казимир в 1650 г. подтвердил привилегию общины, однако запретил покупать новые плацы для синагоги. Привилегия евреев впоследствии была подтверждена королями Яном III Собеским (1677) и Августом II (1698). Такое внимание польской короны к евреям объяснялось не их любовью к сынам Авраама и Израиля, а той исключительно важной ролью еврейских предпринимателей, ремесленников, мудрецов и просто трудолюбивых и законопослушных подданных-иудеев, без которых польские власти уже не могли обойтись, несмотря на постоянное давление со стороны папы Римского и польского костела.[10]

Демографическая картина населения Пружан с течением времени менялась. Однако при этом сохранялось устойчивое еврейское большинство. В 1766 г. в Пружанах проживал 641 еврей, в 1786 г. — 317 евреев или 30,9% от всех горожан, в 1797 г. — 1285 евреев и караимов, в 1847 г. — 2583 еврея, в 1860 г. — 2908 (57,3%), в 1878 г. — 4750 (67,4%). По переписи 1897 г. в Пружанском уезде насчитывалось всего 139 тыс. жителей, среди которых 17 тыс. 826 чел. были евреями; в том числе в Пружанах — 5080 евреев из 7633 чел. всех или 66,5% всех жителей.[11]

Пост раввина в Пружанах нередко занимали выдающиеся талмудисты. В конце XVI в. общину возглавлял рабби Иоель Сиркес. В 1719–1768 гг. раввином в городе служил Бен Шмуэль Авигдор, в 1861–1867 гг. — Элиягу-Хаим Майзель, с 1871 г. — Иерухам-Иегуда-Лейб Перельман, а затем раввины Илиягу Файнштейн, Герш Менделевич Перельштейн, Илия Файнштейн (Пружанский). В 1873 г. евреи молились в Пружанах в четырех синагогах, была бесплатная еврейская больница. С середины 1860-х годов до 1874 г. в Пружанах работала государственная школа для евреев. В 1880 г. было основано благотворительное общество «Линас га-Цедек», а в 1899 г. — «Общество пособия бездомным евреям» и кагальная больница.[12]

В конце XIX в Пружанах получили распространение идеи сионизма, которые начали быстро завоевывать сторонников. В 1890-х гг. возник первый палестинофильский кружок, с 1900 г. действовали сионистские организации «Тиферес бахурим», «Пирхей Цион», с 1903г. — «Цеирей Цион». В 1904 г. левые сионисты и бундовцы объединились в группу «Кадима» и создали отряд самообороны. В 1910 г. казенным раввином в Пружанах служил Берко Иоселевич Конторщик. В городе действовали девять синагог, талмуд-тора, еврейское училище, имелось еврейское кладбище. В 1913 г. евреям принадлежали все четыре склада аптечных товаров, банкирская контора, ресторан, трактир, 166 лавок и магазинов, в том числе 42 бакалейных, 11 мануфактурных, пять табачных, шесть мясных.

Еврей-извозчик в ожидании седока (клиента). Фото до 1913 г.

В 1915 г. была открыта школа с преподаванием на идише. После ее закрытия в 1916 г. начала работать еврейская школа с преподаванием на немецком языке. В 1919 г. с помощью Джойнта были открыты еврейский дом престарелых и детский дом. После окончания советско-польской войны и возврата к мирной жизни евреи в Пружанах продолжали составлять большинство городского населения. В 1921 г. они насчитывали 4152 чел. или 65,6 % всех жителей. Еврейские жители активно участвовали в городском управлении — в 1927 г. они составляли 16 из 24 депутатов.[13]

В Пружанском повете существовали две иудейские религиозные гмины: Берёзо-Картузская и Пружанская. В состав Пружанской входили: Пружаны и местечки Городечно, Котра, Линово, Рудники, Сухополь, Шерешево.[14] В Пружанах «за польскiм часам» были открыты еврейские школы — частная одноклассная религиозная школа Исраэля Кавшенблюма с преподаванием на идиш, хедеры Пинхоса Ставского и Давида Вельвела Починка, частная семилетняя школа «Явне» с преподаванием на иврите. Расписание занятий в последней включало такие предметы, как «Гимнастика», «Игры и забавы», «Пение», «Ручной труд», «Физкультура», «Рисунок», «Религия» и др.[15] В последующие годы в Пружанах приступили к работе отделения Еврейского кооперативного и Торгового банков, начала действовать иешива, выходили в свет еженедельная городская газета «Пруженер лебн» и сионистский еженедельный журнал «Пруженер штиме».

«Белые лавки» — торговые ряды в Пружанах. Фото до 1913 г.
«Белые лавки» — торговые ряды в Пружанах. Фото автора 19 августа 2019 г.

Занятия еврейского населения в Пружанах оставались традиционными. Общий уровень занятости не превышал возможности мелкого и среднего производителя. В Пружанском повете к середине тридцатых годов официально работало 611 ремесленников.[16] В Пружанах в 1930 г. стал работать кооператив «Rolnik», получивший концессию на торговлю оружием и амуницией.[17]

Гибель общины

Немцы пришли в Пружаны 23 июня 1941 г. и немедленно начались грабежи и насилие. Уже на третий день евреям приказали сдать посуду, потом затребовали кровати и постельное белье. 10 июля 1941 г. в Пружаны прибыли каратели, которые арестовали и расстреляли 18 евреев в двух километрах от города. Старшему из них Ш. Добесу было за 60 лет, а младшей Р. Авербух не исполнилось и 17 лет.[18] Евреи не могли пользоваться тротуарами, проживать на улицах Пацевича и 3-го Мая. В июле 1941 г. еврейское население получило приказ в течение 24 часов собрать два килограмма золота, десять килограмм серебра, 500 тыс. рублей, сто пар обуви и шубы. К евреям Пружан обратились еврейские общины из Шерешево, Линово и Малеч с просьбой помочь выплатить контрибуцию, многие отдавали личные сбережения, кольца и броши.[19]

15 июля 1941 г. оккупационные власти потребовали создать в Пружанах юденрат в трехдневный срок под угрозой казнить сто заложников. Председателем юденрата стал Ицхак Янович, а его заместителем Зеев Шрайбман. Сначала под их началом работали только пять человек, но вскоре численность служащих была увеличена до 24 чел., которые отвечали за работу 15 отделов. Руководителем отдела общественных связей — Элиэзер Шейн (беженец из Лодзи), главой отдела по связям с немецкими властями — Завель Сегаль, руководителем продовольственного отдела — Шлема Юдевич. Одним из членов юденрата был бывший редактор сионистской газеты «Пружанер Штайме» Абрам Брестский.[20]

В августе 1941 г. еврейское население Пружан увеличилось за счет принудительного переселения еврейских женщин и детей из местечек Гайновка и Наревка Малая, где были уничтожены мужчины-евреи. 25 сентября 1941 г. в Пружанах было создано гетто. Все евреи были обязаны переселиться на улицы Домбровского (ныне Г. Ширмы) и Кобринскую до мостов, ул. Брестскую до ул. Шерешевской и все прилегающие к ним улицы — современные улицы Кобринская, Свободы, Ленина, Кирова, Островского, Тормасова.[21]

Начиная с октября 1941 г. и до весны 1942 г. в гетто Пружаны, которое получило название («Judenschtadt») были переселены около 4,5 тыс. евреев из г. Белостока и еще почти 2 тыс. евреев из Беловежа, Столбцы, Новый Двор, Каменец, Замосты, Берёза, Шерешево, Блудень, Малеч, Слоним, Ивацевичи и окрестных деревень. 25 октября 1941 г. вокруг пружанского гетто силами узников было построено ограждение — часть гетто была обнесена колючей проволокой, часть — сплошной стеной.[22]

Люди в гетто жили впроголодь. Они получали всего 200 гр. хлеба и несколько картофелин на человека в день. Дома были переполнены, санитарные службы не справлялись. От холода, голода и лишений за зиму 1941/42 гг. из 18 тыс. узников погибло 6 тыс. чел. Одновременно нацисты продолжали налагать контрибуции. В январе 1942 г. они изъяли шерстяные и меховые изделия и дополнительно 1 млн 250 тыс. марок. В дополнение к этому еврейская община Пружан была вынуждена давать взятки представителям немецких гражданских и военных властей, чтобы избежать погромов.[23]

В начале ноября 1942 г. узникам сообщили, что будет проводиться эвакуация, с собой было разрешено взять запас продуктов и немного вещей. В Пружанах было известно о гибели еврейских общин в соседних местечках и городах, поэтому группа врачей, учителей и адвокатов решила совершить коллективное самоубийство. В доме Велвела Шкрейбмана собрались семьи д-ра О. Гольдфейн, д-ра Розенфанца, д-ра Лика, Ф. Померанц и др. Они приняли морфий и пустили угарный газ. Но соседи спасли врачей и членов их семей, погиб только Цви Ницкин. В эти дни паники и страха 47 узников гетто покончили счеты с жизнью. Однако на этот раз депортацию отложили.[24]

Весной 1942 г. в гетто возникло подполье, которое готовило сопротивление. Одну группу возглавляли Арон Гольдштейн, Йосеф Розен и Ицхок Шерешевский, вторую — Ицхок Фридберг и Шмариягу Эльман. Группа евреев, работавшая в гараже и складах, начала собирать оружие и установила связь с партизанами. Из гетто в лес с оружием было переправлено более 20 чел. Это были молодые мужчины без семей, которых приняли в отряд им. Кирова.[25]

Человеческие останки, обнаруженные 14 апреля 2020 г. в Пружанах на месте бывшего гетто по ул. Тормасова, д. 36.

28 января 1943 г. гетто в Пружанах окружили и объявили об отправке узников на работы в Силезию. На подводах в течение четырех дней людей возили на станцию Оранчицы и д. Линово, где грузили в эшелоны и отправляли в Освенцим почти 10 тыс. евреев. Около двух тысяч человек пытались спрятаться в самодельных убежищах, но через некоторое время почти все они были обнаружены и погибли.[26]

Случаи спасения

Накануне депортации в Пружанах были расклеены объявления, что все сараи, чердаки, подвалы и отхожие места должны быть заперты. За укрывание евреев всем членам семьи грозила смертная казнь. Несмотря на смертельный риск, находились смельчаки, которые вопреки всякой логике, с точки зрения нацистов, спасали евреев. Спустя годы сохранились только немногие имена этих героев, которые от имени Государства Израиль были удостоены звания «праведника народов мира».

Монахиня Чубак в Пружанах передала своей знакомой доктору Ольге Гольдфайн литр водки и 300 немецких марок для подкупа часовых и бегства из гетто вместе с сыном. Гольдфайн воспользовалась этим в январе 1943 г. Послушница монастыря Раня Кевюрская привела подводу. Они отправились в Бельск, а затем поездом в Белосток. Откуда снова на подводе объехали костелы Домброво, Соколы, Мокины и дальше поездом — до Лович, где жили родственники Чубак. Там женщины пробыли 16 месяцев, всё это время никто из соседей не знал, что рядом с ними прятались евреи. Когда, после освобождения, Ольга Гольдфайн вернулась в Пружаны, люди пугались, считая, что они пришли с того света.[27]

Митинг в лагере перемещенных лиц в г. Фельдафинге в Баварии в 1946 г. В центре плакат с надписью на идиш «Трагически погибли и никогда не забыты 2 февраля 1943 г. В память о святых мучениках из Пружанского гетто»

Анна Пашкевич спасла Евгению Виршубскую и ее дочерей Аду и Регину, Иван и Анна Паук, их дети Александр и Лидия — семью Юдевич, Андрей Попко — Нину Чарно.[28]

Морис Сорид из Пружан на митинге перемещенных лиц в поддержку Израиля. Фото 1948 г. в Мюнхене. Из семейного архива Мориса Сорида (Нью-Йорк)

17 июля 1944 гг. Пружаны были освобождены. Нацистский террор сумели пережить немногие. Несколько десятков молодых евреев бежали в леса, где вошли в состав партизанских отрядов. Еще несколько десятков семей в 1939-1941 гг. были депортированы из Пружан органами НКВД, как «социально чуждые элементы» за Урал, в Среднюю Азию, Казахстан, районы Сибири и Дальнего Востока. Сотни молодых людей были призваны из Пружан в Красную Армию после присоединения Западной Беларуси к БССР, часть из них дожила до Победы. После освобождения республики большинство из уцелевших евреев Пружан выехали в Польшу, Германию, а оттуда в Палестину, где те, кто имел военный опыт, принял участие в войне за независимость Израиля в 1948-1949 гг.

Память

Память о жертвах нацистского геноцида в Пружанах долгое время не была увековечена. Из девяти синагог сохранилось только здание молитвенного дома по ул. Ленина, д. 12 и синагога по ул. Тормасова, д. 7-А. Эта каменная (кирпич под штукатурку) синагога была построена в квартале Школище в начале ХХ в. После войны синагогу значительно перестроили, сильно изменив внешний облик, там размещались электросети, затем гараж (склад) райпотребсоюза. Настоящее врем это здание заброшено, оно даже не внесено в Список памятников археологии, культуры, истории Пружанского района. Формальный предлог — отсутствие подтверждающих архивных документов, не смогли определить даже время постройки. Думаю, особенно никто и не искал.

Сохранились еще торговые ряды «Белые лавки», гимназия «Тарбут», несколько магазинов, немногочисленная жилая застройка по улицам Тормасова и Ленина. Вот, пожалуй, и все.

Бывший еврейский магазин и жилой дом, после 1945 г. — военная комендатура. Фото автора 19 августа 2019 г.
Синагога по ул. Тормасова, д. 7-А, единственная из девяти синагог в Пружанах, сохранившаяся к сегодняшнему дню. Фото Ирины Седовой 28 марта 2020 г.

У д. Слобудка в лесу (6,5 км от Пружан) в 1965 г. поставили памятник расстрелянным мирным жителям (без упоминания евреев) и военнопленным, который в 1997 г. обновили. Сколько там похоронено, до сих пор неизвестно. Полной эксгумации захоронения не проводилось, раскопали только несколько из 12 ям. В них было 30-50 чел. В самих Пружанах памятник жертвам Холокоста появился только в 2005 г. Но установили его не на государственные средства, а благодаря собранным пожертвованиям. Инициатором этого благородного дела выступил Авраам Харшалом (Адам Фридберг).

Авраам-Адам родился и прожил в Пружанах до 17 лет. Он был обречен на гибель, когда евреев из Пружан повезли в Освенцим. Там юноша потерял своих родителей, бабушку Эстер и брата Семена, которые были отправлены в крематорий. Адама определили в рабочую колонну и выкололи на левой руке порядковый номер, который заменил ему в концлагере имя и фамилию. Это был его временный пропуск к жизни, и юноша сделал все, чтобы использовать этот шанс. Первый побег он совершил в июне 1944г., но был пойман. Потом был концлагерь Ордруф, который поставлял рабочую силу для строительства железных дорог, тоннелей и незавершённого подземного командного центра в Веймаре. За годы войны через него прошли около 20 тыс. польских и венгерских евреев, русских, французов, чехов, итальянцев, бельгийцев, греков, югославов и немцев.

Авраам Харшалом (Адам Фридберг) курсант летных курсов военных пилотов. Фото в Праге, 1948 г.
Авраам Харшалом в Израиле, фото 2015 г.

Адам назвался поляком и в марте 1945 г. вместе с двумя другими заключенными сбежал с транспорта в Литомержицах (Чехия). Они добрались до Праги на грузовом поезде, и нашли убежище у семьи Соботка. В мае 1945 г. юноша принял участие в Пражском вооруженном восстании. После войны Адам Фридберг получил чехословацкое гражданство и поступил в Чешский технический университет в Праге. В это время он узнал, что идет набор в школу пилотов для Израиля, и, не задумываясь, сделал свой выбор. В марте 1949 г. юноша репатриировался в Израиль и принял участие в войне за Независимость, как летчик ВВС, которые составляли тогда всего несколько десятков самолетов. В Израиле Адам стал Авраамом, он женился на Рахели, которая родила троих детей, а они ему — шестерых внуков. Авраам Харшалом стал успешным бизнесменом, главой холдинга Ariel (производство электронных компонентов). 15 апреля 2015 г. в Яд Вашем в Иерусалиме Авраам участвовал в государственной церемонии в память о шести миллионах евреев, погибших в Холокосте.

Первый раз Авраам Харшалом прибыл в Пружаны в 1994 г. В своем бывшем доме он отыскал тайник, в котором в январе 1943 г. спрятал перед депортацией в Освенцим полученные от своей матери семейные реликвии — несколько колечек, браслет, сережки, серебряные стаканчики для кидуша (освящения вина к субботней трапезе). После войны Пружаны неузнаваемо изменились. Они помолодели и похорошели, но старая застройка исчезла. Тем удивительнее, что дом Фридбергов сохранился …

В сентябре 2005 г. он приехал уже вместе с детьми и внуками для участия в открытии монумента памяти евреев своего родного города, погибших от рук нацистов и их пособников. Сначала — это был скромный обелиск из черного мрамора с надписью на двух черных плитах, на которых на трех языках: белорусском, английском и иврите было начертано:

В память о жертвах Пружан и окрестностей — Березы, Малеч, Шерешево, Селец, Линово, погибших в Катастрофе европейского еврейства

В траурной церемонии открытия мемориала приняли участие руководители администрации Пружан, раввин иудейского религиозного объединения из Бреста Хаим Рабинович и Борис Брук, председатель Брестской городской еврейской религиозной общины «Эмуна», представители посольства Израиля в Беларуси, местные жители и потомки уроженцев Пружан. Краткую информацию об этом дала местная газета.[29]

Монумент памяти жертв Холокоста из гетто Пружаны и окрестностей — Березы, Малеч, Шерешево, Селец, Линово на еврейском кладбище. Фото автора 19 августа 2019 г.
Авраам Харшалом (Адам Фридберг) читает Кадиш (поминальную молитву) на еврейском кладбище в Пружанах в день открытия памятника жертвам Холокоста в Пружанах и их окрестностях. Фото в сентябре 2005 г.

Через два года, в июне 2007 г. мемориал в Пружанах был дополнен вертикальной стеной, на которой укрепили памятные таблицы черного мрамора с указанием имен погибших, которые удалось установить — Рубины, Хайкины, Завилевские, Авербухи, Эльманы, Брестские, Гальперины, Фридберги… Отныне в Пружанах появилось место, где евреи могут преклонить голову. Холокост в Пружанах перестал быть абстрактным понятием.

Кладбище

В Пружанах было два иудейских кладбища — старое и новое. Старое было основано не позднее XVII в., и не сохранилось. Есть только документ Хевра кадиша (похоронного братства) Пружан, из которого следует, что в 1839 г. царская администрация разрешила общине вынести еврейское кладбище за черту города. Так старое кладбище прекратило свое существование. На картах Пружан 1885-1908 гг. его границы определены между рыночной площадью и улицами Броварная (ныне Фрунзе) и Цментарная (польск. — Кладбищенская), ныне Шевченко.

Вид еврейского кладбища в Пружанах. Немецкая открытка 1916 г.

Новое еврейское кладбище в Пружанах расположено в треугольнике улиц Мичурина. Гастелло и Горина-Коляды и по периметру занимает 500 м. Прямо напротив после войны построили Пружанский молочный комбинат, одно из ведущих предприятий молочной промышленности Беларуси по производству сычужных сыров, сухой продукции и масла животного. В рекламном проспекте молочного комбината про еврейское кладбище в 20 м от его проходной ничего не сказано, зато говорится о том, что предприятие построено в экологически чистой зоне, всего в 45 км от заповедника «Беловежская пуща».

Санитарного рва и насыпанного вала, которые в обязательном порядке устраивались общиной при открытии кладбища, я не обнаружил. Это говорит о том, что его границы могли быть намного шире. Значит, современный жилой массив из частных усадеб и огородов, вплотную пододвинувшийся к еврейским усыпальницам, вполне мог быть построен на его территории.

Вид еврейского кладбища в Пружанах. Немецкая открытка 1916 г.
Учащиеся еврейской религиозной школы в Пружанах на иудейском кладбище. Фото 8 декабря 1926 г.

На входе иудейского кладбища я не увидел никакой национальной символики, как и обозначения, что это за место и кому оно принадлежит. Вместо ворот или калитки вас встречает монумент из черного мрамора в память жертвам Холокоста из Пружан и окрестностей. Кладбище привели в порядок относительно недавно, в 2003 г., когда город готовили к республиканским «Дожинкам».

Панорама кладбища впечатляет — место открыто и свободно от деревьев и кустов, выкошено. Надгробий много, они лежат или стоят в самых причудливых положениях.

Еврейское кладбище в Пружанах. Фото автора 19 августа 2019 г.

В основном мацевы выполнены из полевого гранита (булыжника) и гораздо реже из бетона и кирпича. Не осталось ни одного огэля (шатра) мини-мавзолея, представлявшего собой семейную гробницу. Я знаю об этом из довоенных фотографий пружанского еврейского кладбища, которые хранятся в моем архиве. Если потрудиться, можно разобрать надписи на надгробиях и выяснить, кто здесь был похорон и когда именно, что я и сделал. Вот, что удалось прочитать:

  • Иегуда Лейб, сын … умер в 5618 г. (1858 г.),
  • Кейла, дочь Элиягу, вечер рош ходеш шват 5622 г. (январь-февраль 1861 г.),
  • Старая женщина Эйдл, дочь Шимшона (…),
  • Риса-Рейза, дочь Давида га-Леви, 4 швата 5650 г. (25 января 1890 г.),
  • Рахель-Лея, дочь Хаима умерла 28 ияра 5653 г. (14 мая 1893 г.),
  • Шломо, сын Исраэля Виттенштейна, дорогой и важный человек, вознесся на небо на 70-м году жизни в воскресение, в день Пурима 14 адара 5682 г. (3 марта 1912 г.)
  • Исраэль, сын Аарона Перилштейна из деревни Козля, умер 11 тишрея 5676 г. (19 сентября 1915 г.),
  • (…) дочь Давида Якова, умерла 5 хешвана 5676 г. (1 ноября 1916 г.)
  • Дина Цавски, дочь Аарона Якова га-Леви, умерла 9 швата 5679 г. (10 января 1919 г.).

Надгробия с иудейскими надписями являются наиболее распространенным оставшимися памятниками прошлого. Эпитафии были связаны с библейскими, раввинскими и литургическими текстами. Они соединяли идеальный мир еврейских священных текстов с миром повседневной жизни общины. С этой целью надписи на мацеве соединяли между собой имя, дату и определение места захоронения. Эпитафия могла цитировать библейские стихи с именем человека, подчеркивая тем самым его сходство с библейским персонажем. Существовало и кодовое переключение между ивритской (древнееврейской) и идишской орфографией с понятиями из священных книг, которые перемежались с понятиями из повседневного мира.[30]

Пружаны не исключение. Артур Леви, который в годы первой мировой войны служил германским военным раввином в армии кайзера Вильгельма II, выпустил в 1923 г. в Берлине книгу «Еврейская могильная роспись в Восточной Европе». Леви приводит описание удивительных мацевот с еврейских кладбищ Беларуси, которые он посетил. В Пружанах раввин Леви встретил надгробие 1905 г., которое должно было символизировать одиночество скорбящих через образ беспомощных птенцов. Это был намек на тексты из Талмуда, где часто сирот называют маленькими птичками. Если старая птица (бабушка или мать семейств) улетела (умерла), то ее дети остаются позади (беспомощно порхают птенцы).[31]

По приблизительным оценкам на новом еврейском кладбище в Пружанах остается более 300 мацевот. Никто их точно не пересчитывал, не составлял карту и каталог. И понятно, почему: евреев не стало и больше никому это не интересно, поскольку государство не признает евреев неотъемлемой частью истории Беларуси.

Хочется верить, что внимание, которое сегодня начали обращать в Пружанах на духовную сторону жизни, коснется и еврейской истории города, которая долгие столетия объединяла наши народы.

___

[1] J. Staszewski Słownik geograficzny: pochodzenie i znaczenie nazw geograficznych. Gdynia: Żeglarz, 1948, s. 252.

[2]Joseph Friedlaender, ed., Pinas Pruz’anieha— sevivah: (Tol) dote-zikaron le-ehilot she— hushmedu ba-sho’ah (Tel Aviv: Irgun yots’e Pruz’anieha-sevivah be-Yisrael uveаrtsot ha-Berit, 1983.

[3] Юлиан Немцевич. Путешествие историческое по землям Польским, совершенные между 1811 и 1828 гг. Париж-Петербург 1858 г. Перевод на русский язык А.В. Королев, 2016 г.

[4] Журналъ Министерства народнаго просвѣщенія. Часть восьмая. СПб: Типография Императорской Академии Наук, 1835 г., с. 29.

[5] The Encyclopedia of Jewish Life Before and During the Holocaust. In 3 volumes. Smuel Spektor (Ed). New York University Press, 2001. Vol 2, p. 1031.

[6] Маршруты по штетлам. Путешествия забытым континентом. Центр Брама Гродска-Театр NN. Люблин 2015 г., доп. 2017 г., с. 426-431.

[7] К.Г. Паустовский. Собрание сочинений: Повесть о жизни: Далекие годы. Беспокойная юность. Начало неведомого века. Москва: «Художественная литература», 1967 г., с. 89.

[8] L.Wyszczelski. Wstępna scena piesza // Wojna polsko-rosyjska 1919–1920. Т.1. Warszawa: Bellona, 2010, s. 52-53.

[9] Гарады і вёскі Беларусі: энцыклапедыя. Мiнск, 2007 г., т. 4. Брэсцкая вобласць. Кн. 2, с.481-486.

[10] Nikołaj Rozanow. Powiat prużański (szkic historyczny). Prużany 1935.

[11] Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. СПб, 1908-1912 гг., т. 13, с. 75-76.

[12] Słownik geograficzny Królestwa Polskiego i innych krajów słowiańskich. Warszawa, 1881. T. 9, s. 110.

[13] Р. Eberhardt. Przemiany narodowościowe na Białorusi. Warszawa, 1994, s. 68.

[14] Циркуляр Полесского воеводы об учёте управлений гражданского состояния всех исповеданий по территории Полесского воеводства и списки указанных управлений, 17 декабря 1929 г. — 1 января 1932 г. // Государственный архив Брестской области (ГАБО), ф. 1, оп. 3, д. 1254, лл. 10-19.

[15] Отчёт дирекции начальной еврейской школы в Пружанах за 1932/33 уч. год // ГАБО, ф. 310, оп.1, д. 124, лл. 1-8.

[16] Сведения о патентах на открытие ремесленных предприятий. 12 апреля — 11 мая 1934 г. // ГАБО, ф. 1, оп. 3, д. 749, л. 39.

[17] Переписка с торгово-промышленным кооперативом в Пружанах и Пинске 15 апреля — 8 августа 1930 г. // ГАБО, ф. 1, оп. 3, д. 793, л. 26.

[18] А. Żbikowski. U genezy Jedwabnego. Żydzi na Kresach Północno-Wschodnich II Rzeczypospolitej, wrzesień 1939 — lipiec 1941. Warszawa, 2006, s. 346).

[19] А. Harshalom. Alive From The Ashes. Milo publishing House Ltd. Tel Aviv, 1990, р. 42.

[20] I. Trunk. Judenrat: The Jewish Councils in Eastern Europe under Nazi Occupation. New York: The Macmillan Company, 1972, р. 52.

[21] S. Datner. „Eksterminacja ludnosci zydowskiej w okregu bialostockim” // Biuletyn Zydowskiego Instytutu Historycznego w Polsce. № 60. 1966, s. 19-23; A. Żbikowski. „U genezy Jedwabnego”. Żydzi na Kresach Północno-Wschodnich II Rzeczypospolitej, wrzesień 1939 — lipiec 1941. Warszawa, 2006, s. 340.

[22] Памяць: Гiст.-дакум. хронiка Камянецкага раёна. Мiнск: «Ураджай», 1997 г., с. 207.

[23] Е.С. Розенблат. «Экономические аспекты Холокоста в Западной Беларуси: система контрибуций, налогообложения и штрафов» // Вестник Еврейского университета. История. Культура. Цивилизация. Москва, 2001 г., № 5 (23), с. 119-136.

[24] Чёрная книга. О злодейском повсеместном убийстве евреев немецко-фашистскими захватчиками во временно оккупированных районах Советского Союза и Польши во время войны 1941-1945 гг. Киев 1991 г., с. 220.

[25] Памяць: Гiст.-дакум. хронiка Пружанскага раёна. Мiнск: «БелЭ», 1992 г., с. 197.

[26] Shalom Cholawsky. The Jews of Bielorussia During World War II. Amsterdam, 1998, p. 167.

[27] Л. Смиловицкий. Катастрофа евреев в Белоруссии, 1941-1944 гг. Тель-Авив, 2000 г., с. 64.

[28] Праведники народов мира Беларуси. Сост: И.П. Герасимова, Е.М. Кирильченко, М.А. Мовзон, А.Л. Шульман. Минск, 2015 г., с. 84, 106, 136.

[29] Районные будни, (Пружаны) 23 сентября 2005 г., с. 3.

[30] M. Nosonovsky.“Connecting Sacred and Mundane: From Bilingualism to Hermeneutics in Hebrew Epitaphs.” Studia Humana, 6 (2) June 2017.

[31] Arthur Levy. Jüdische Grabmalkunst in Osteuropa. Berlin 1923, s. 52-53.

Один комментарий к “Леонид Смиловицкий: По следам еврейских кладбищ Беларуси. Пружаны

  1. Благодарен автору, за опубликованную историю моего родного города Пружаны. Города в котором родился и вырос. Но ни мои дедушки и бабушки, ни родители, ни школа не могли рассказать всего о чём я прочитал. Историю необходимо знать и передавать её без утайки и без искажения фактов, чтобы не повторять ошибки прошлого.
    Огромное спасибо.
    С уважением Салтрукович Александр Евгеньевич.

Обсуждение закрыто.