Сергей Колмановский: Ай да Белоснежка!..

Спустя почти шестьдесят лет после своего зарождения и 25 лет после ухода из жизни автора «Белоснежка» достигла сцены одного из самых известных театров в мире. Мне бы тут впору пригласить читателей-петербуржцев на отцовский праздник, да только на ближайшие спектакли «Белоснежки» все билеты уже распроданы…

Ай да Белоснежка!..

Сергей Колмановский

… Ай да Белоснежка! — таков рефрен ансамбля гномов из детского мюзикла Эдуарда Колмановского, премьера которого состоялась в мариинском театре Санкт — Петербурга 15 декабря (режиссёр-постановщик — Алла Чипенога). Для любителей творчества композитора это настоящий праздник. И, как на всяком празднике, хочется вспомнить и других виновников этого торжества.

Идея инсценировки «Белоснежки» принадлежит Олегу Табакову. Можно думать, что им руководило не в последнюю очередь желание дать проявиться в полную силу его тогдашней жене Людмиле Крыловой, состоявшей, как и Олег Павлович, в труппе «Современника». Эта замечательная актриса, постоянно снимавшаяся в кино, на удивление мало играла в театре. То ли она была не вполне «ефремовского разлива», то ли дело было в её маленьком росте. В труппе её ласково называли «цыплёнок табака». Табаков стал не только автором пьесы (в соавторстве с П. Устиновым). Постановка была его дебютом в качестве режиссёра.

Людмила Крылова — Белоснежка, Современник 1962 год

Меня поразило невнимание Олега Павловича, который как-то вполуха слушал отца, впервые показывавшего ему песни к будущему спектаклю (стихи С. Богомазова, который впоследствии стал и автором либретто мюзикла). Только сейчас я понимаю, что в этом было не пренебрежение, а, наоброт, абсолютное доверие к композитору, который был любимцем, как «Современника», так и многих других театров.

Если в жанре песни Эдуард Колмановский был ОДНИМ из корифеев, то в жанре театральной музыки тогда, в шестидесятых, он был безусловно «композитором номер раз». После «Двенадцатой ночи» во МХАТе, которая, кстати говоря, сблизила его, академиста, с песней, Колмановского стали наперебой приглашать лучшие театры страны, и его деятельность в этом пространстве, в отличие от жанра песни, где ему досталось по первое число, развивалась на редкость безоблачно. Вот только столичные театры, с которыми отец сотрудничал: МХАТ, Современник, театр им. Вахтангова, Центральный Театр Советской Армии, драматический театр им. Станиславского, ТЮЗ, театр им. Пушкина, театр Сатиры, театр на Малой Бронной, Таганка (правда, «долюбимовского» периода), ленинградский театр им. Ленсовета, детский музыкальный театр (ныне им. Н. Сац). С ним постоянно сотрудничали режиссёры: В. Плучек, О. Ефремов, Н. Сац, О. Табаков, Б. Равенских, Евг. Евстигнеев, И. Владимиров, Г. Волчек, Евг. Симонов.

Отношения между МХАТом и Современником были всегда сложными. Поначалу эстетика молодого театра была чужда стареющему театру-ветерану, а после перехода во МХАТ О. Ефремова, труппа «Современника», естественно, осуждала перебежчика. Но всё это не мешало обоим театрам постоянно приглашать к сотрудничеству Эдуарда Колмановского. Вот уж действительно музыка поверх барьеров!

Мелодии «Белоснежки» звучат уже около шестидести лет, преодолев таким образом огромный временно́й барьер, а нынешняя постановка свидетельствует о взятии ещё более непроходимого препятствия — жанрового. Ведь оперные театры, как правило, не ставят мюзиклов, особенно такие большие и престижные, как Мариинский, делая исключения лишь для классических оперетт. Стало быть, теперь можно причислить «Белоснежку» к классике…

Современниковская «Белоснежка» имела большой успех, там были прекрасные актёрские работы не одной только Крыловой. Великолепны были и гномы, названные днями недели, и когда моего тогда маленького брата спрашивали, кем он хочет стать, когда вырастет, он отвечал: «средой». «А почему, Сашенька?», «Название очень красивое: Сергачёв»…

Полноценная музыкальная версия «Белоснежки» была создана по заказу и под влиянием Н.И. Сац. Это была совершенно уникальная личность. Отсидев по полной (если не ошибаюсь, за попытку взорвать Кремль), она в уже очень зрелом возрасте не просто вернулась к полноценной творческой жизни, но и нашла в себе силы взяться за создание в Москве первого в мире детского музыкального театра! Для этого надо было суметь заразить этой идеей целый ряд выдающихся представителей музыкальной общественности. Как-то на уроке Д. Кабалевский сказал нам, студентам: «за время, которое я потратил, помогая Наталье Ильиничне с её проектом, можно было бы написать три детские оперы». Можно себе представить, сколько сил и времени потребовалось Н. Сац, чтобы взять штурмом одно за другим три здания в Москве, два из которых были специально построены, выбить средства, набрать солистов, певцов, хор, балет, оркестр! Но главная её заслуга — создание аудитории. Недавно я был в театре её имени на опере М. Равеля «Дитя и волшебство». Музыка довольно сложная, но даже маленькие дети, не скучают, не бегают по залу, не разговаривают, а внимательно слушают. Не знаю, что может быть прекраснее и важнее…

Побывав в Современнике на «Белоснежке», Наталья Ильинична по достоинству оценила музыку Колмановского и поняла, как такой спектакль нужен её тогда ещё совсем молодому театру. Но когда создавался этот театр, там не предполагалась постановка мюзиклов — возражали Наталье Ильиничне в руководящих структурах, да и внутри театра. «Ну что ж, так назовём это произведение комической оперой» — приняла она такое вот простое решение. «Белоснежка» стала едва ли не самым привлекательным и кассовым названием в репертуаре театра, где она прошла больше тысячи раз! После смерти Н. Сац в театре наступило некое междуцарствие. Но вот несколько лет назад руководить театром был назначен Г. Исаакян. Приход нового художественного руководителя всегда означает новую репертуарную политику. Но творчества Эдуарда Колмановского это не коснулось — оно, ведь, поверх барьеров. Уже при Исаакяне создаётся совершенно новая постановка «Белоснежки»!

Превращение музыки к спектаклю в полнометражное произведение для музыкального театра было далеко не единичным явлением в творчестве Эдуарда Колмановского. Музыкальная комедия «Женский монастырь» (пьеса и стихи В. Дыховичного и М. Слободского), обошедшая, как и «Белоснежка», не меньше сотни сцен, образовалась из музыки к спектаклю театра Сатиры, где начальные ноты лейтмотива этого действа до сих пор являются позывными театра. Во многих театрах шёл мюзикл «Ох, уж этот Вронский!», в основу которого легла музыка к мхатовскому спектаклю «Дорога через Сокольники» (пьеса и стихи В. Раздольского, он же стал и автором либретто мюзикла). Наконец, гигантской аркой над всей творческой судьбой отца стала «Двенадцатая ночь». Музыкой к этой пьесе Э. Колмановский начал свой путь на театре, и последней его театральной работой стала опера «Двенадцатая ночь» (либретто и стихи Д. Самойлова с сохранением песен на стихи П. Антокольского к мхатовскому спектаклю), созданная также по заказу и под влиянием Н. Сац. Премьера состоялась в руководимом ею театре в 1992 году.

Показательно, что музыка к драматическому спектаклю перерастала в произведение для музыкального театра всегда по инициативе извне. Эдуард Колмановский вообще не был пропагандистом своей музыки, никому её не навязывал, понимал, что «служенье муз не терпит суеты». Такая позиция в условиях огромной конкуренции, серьёзных сложностей на пути сочинений от стола композитора до слушателя, часто удивляла его коллег. Поддерживал его, пожалуй, только Марк Бернес, повторявший: «будет хорошая песня — ты её за хвост не удержишь!» И отец делал всю ставку только на выразительность само́й музыки и добивался поразительных, а иногда и уникальных успехов. Например, однажды его песня (стихи и ноты) была напечатана в «Правде»! И никто из друзей-композиторов не верил, что это произошло без малейших усилий автора. А тот, в ответ на расспросы-мол, как тебе это удалось? — отвечал: «Очень просто-у меня там знакомый наборщик!»…

Признание, востребованность, успех, доверие, маститость, известность — как редко всё это бывает союзником художника на ниве подлинного самовыражения! Эдуарду Колмановскому всё перечисленное не помешало сохранить строгость к себе, стремление всегда творить на пике возможностей. Ставя перед собой планку высокого искусства, он стремился не столько к популярности, сколько к долговечности своей музыки. Сколько раз я слышал от него про маститого коллегу, который самовлюблённо перепевал собственные интонации, забыв о творческом горении и поиске: «Он пережил свою музыку». Это значило, что композитор ещё при почёте, положении и деньгах, но музыка его уже никому не нужна.

В конце жизни, когда папины песни, как старые так и новые, не вписывались в атмосферу попсово-мыльных телепередач 90-х годов, Эдуард Колмановский и сам боялся стать навсегда забытым. Но разве когда-нибудь такие песни, как «По диким степям Забайкалья» или «Раскинулось море широко» пропагандировались в популярных телепередачах типа «Голубого огонька» или «Артлото»? А ведь их, как тогда знали, так и сейчас поют. Вот и песни отца осели в народной памяти, их поют на эстраде и за столом, разрешение на их цитирование запрашивают кино — и телефирмы, театры и политические партии, а некоторые из папиных песен по-настоящему «раскрутились» уже после его смерти, например, «Наши мамы» и «Люди в белых халатах».

И сегодня мы празднуем долголетие и успех театральной музыки композитора. И то сказать: спустя почти шестьдесят лет после своего зарождения и 25 лет после ухода из жизни автора «Белоснежка» достигла сцены одного из самых известных театров в мире. Мне бы тут впору пригласить читателей-петербуржцев на отцовский праздник, да только на ближайшие спектакли «Белоснежки» все билеты уже распроданы…

На фото ниже — «Белоснежки» в театрах разных городов.

Все фото из архива Эдуарда Колмановского.