Митч Гинзбург: Барак Обама по дороге в Бейт-Лехем, к надёжно защищённой святыне. Перевод с английского Игоря Файвушовича

Митч Гинзбург

Барак Обама по дороге в Бейт-Лехем, к надёжно защищённой святыне

Перевод с английского Игоря Файвушовича

Гробница Рахели — это, пожалуй, второе по значимости священное место поклонения в иудаизме, изолированное, уединённое и часто посещаемое паломниками.

An ultra-Orthodox man within the heavily fortified space of Rachel's Tomb (photo credit: Sege Attal/Flash 90)
Ультраортодокс в надёжно защищённом въезде в Гробницу Рахели (Фото: Sege Attal / Flash 90)

Во время своего пребывания в Израиле, когда президент Обама направился к месту рождения Иисуса Христа, он проехал между двумя возвышающимися бетонными стенами, и за ними сразу же открылась дорога на Бейт-Лехем. Оставалось меньше 10 минут езды, и, если бы никто не похлопал его по плечу и не указал на прочное и ничем не примечательное сооружение, незначительное по сравнению со стенами высотой в 30 футов, то он бы и не знал, что проехал мимо Гробницы Рахели — возможно, второй  по значению святыни иудаизма.

Стены, это и аберрация, и необходимость. Они стирают то, что в течение сотен лет было неотъемлемым пейзажем старой горной дороги из Шхема в Хеврон — вид на очаровательное здание с куполом, приютившееся на склоне долины с оливковыми деревьями, а перед ним — бледные шпили Бейт-Лехема. Сегодня только солдаты, расквартированные в сторожевых башнях вдоль двух стен, смотрящих на лагерь беженцев аль-Аэда, с одной стороны, и на мусульманское кладбище с другой, — могут увидеть лишь малейший намёк на святыню. Все остальные попадают вовнутрь через ворота безопасности, а далее они движутся в тени стен и снуют в укреплённом здании.

«Я написала Обаме письмо и попросила его взглянуть на эти стены и посмотреть, каким унижающим их достоинство образом, евреи должны проходить в такое святое место», рассказывает Мирьям Адани, глава фонда Kever Rachel (Гробница Рахели), неправительственной организации, которая способствует поддержанию этого объекта и собирает деньги на его содержание.

В своём письме она указала, что этот храм, «расположенный в 361 метре от Иерусалима» (самое большее, — в 460), подвергается «ежедневным бросаниям бутылок с коктейлем Молотова и камней», и что эта реальность является нарушением международного права.

Старший офицер бригады «Эцион» ЦАХАЛа подтвердил, что гробница, будучи анклавом, контролируемым Израилем в пределах палестинской территории вокруг Бейт-Лехема, «стала центральной точкой трений».

И, действительно, он охарактеризовал этот «рывок» от автобусной остановки — восемь автобусов в день из Иерусалима, — но об этом чуть позже — как «смертельно опасный».

Храм, где во время Второй интифады были убиты двое израильских солдат, снова стал горячей точкой во время операции «Огненный столп» в ноябре прошлого года. «Первые дни отмечались метанием камней», — рассказывает офицер. — Затем пришёл черёд рогаток, стреляющих бутылками с «коктейлями Молотова», а потом — и самодельными взрывными устройствами».

Во время одного из таких нападений, бунтовщикам удалось попасть в крышу строения и разбить оконное стекло над ковчегом храма. «Они сожгли сторожевую башню, разбили окна, бросали бутылки с зажигательной смесью, пока не дошло до того, что у пограничной полиции [в целом отвечающей за безопасность Гробницы Рахели] больше не было средств, необходимых для усмирения беспорядков такого масштаба», — сказал офицер, который послал несколько своих воинских подразделений в этот район.

Border Police standing guard on a wall above the tomb (Photo credit: Miriam Adani/ Kever Rachel Fund)
Пограничная полиция охраняет ограждение над Гробницей (Фото: Мирьям Адани / Фонд Kever Rachel)

В начале марта, после того как несколько палестинцев были ранены и один убит, Мухаммед Джафари, лидер ФАТХа в соседнем лагере беженцев Дехейше, сообщил 10-му каналу новостей: «У нас есть свежие могилы для наших мучеников, готовых к новой войне».

Но с тех пор, может быть, в преддверии визита президента Обамы в Бейт-Лехем, на святыню снизошло некоторое успокоение.

«Три тысячи лет традиции»

Часть напряжённости вокруг Гробницы Рахели подстрекается, как считает этот офицер, самим фактом её близости. Остальное относится к истории.

Возлюбленная Иакова, Рахель, «красивая и имеющая его благосклонность» — так Бытие описывает первые семь лет её брака с Иаковом как период, «как ему казалось, длящийся всего несколько дней, потому что он любил её», — а она знала мало радости в своей жизни. Будучи долго бесплодной, она родила одного сына, Иосифа, и умерла, давая жизнь другому, Биньямину.

Зачастую кратко и изредка сентиментально, Библия рассказывает о её смерти. Нам рассказывают, что их семейный клан отправился из Вефиля в Ефраф; что у Рахель начались роды, которые были трудными, и что акушерка утешала её, говоря ей, что у неё будет сын; чтобы она назвала сына, так как её душа отлетает; что Иаков быстро изменил это имя; что она умерла и «была похоронена на пути в Ефраф, то есть в Бейт-Лехеме», и, наконец, что «Иаков поставил над её гробницей памятник: этот столп над гробницей Рахели стоит до сего дня».

Тем не менее, Бытие 35 является не только упоминанием о Рахели в еврейской Библии. Пророк Самуил, прежде чем публично короновал Саула как царя, отправляет его с духовной миссией. «Когда пойдёшь от меня сегодня, то близ Гробницы Рахели, на границе Биньямина в Целцахе, ты встретишь двух человек», — говорит он в главе 10.
«Не на границе Биньямина», отмечает учёный-ботаник и библеист, лауреат премии Израиля Нога Хареувени, — «а в пределах границы — то есть к северу от Иерусалима и непосредственно по пути из Бейт-Лехема».

Хареувени, который основал библейский заповедник «Неот Кдумим», впоследствии был обеспокоен стихом в Книге пророка Иеремии: «Голос слышен в Раме, плач и горькое рыдание; Рахель оплакивает сыновей своих, она не может утешиться о детях своих, ибо не стало их».

Рама, упомянутая в Библии десятки раз, также расположена к северу от Иерусалима, в окрестностях современной деревни Арам.

После «прочёсывания» источников и захватывающего пейзажа прямо у ног, Хареувени, бывший «пальмахник», нашёл упоминание в Книге Нехемии о городе Бейт-Лехеме. Он находился, видимо, в пределах Биньямина, а после увлекательного и трудного путешествия сквозь Писания и холмы Биньямина, учёный сумел собрать все три стиха вместе и добраться до участка возле Эйн-Фара, где пять огромных могильных плит отмечают место, известное на арабском, как «могилы евреев».
Позже он узнал, что Чарльз Клермон Ганно, известный французский археолог19-го века, пришёл к тому же выводу — изложенному в его мемуарах в виде теории, но никогда не объяснённой.

Возможно, подстрекаемые этими сомнениями в правоте израильтян, подтверждённой историей, — пилигрим из Бордо отметил, что Гробница Рахели была расположена за пределами Бейт-Лехема уже в 333 году, что подтвердил и еврейский путешественник Биньямин из Туделы ещё в 12-м веке, — палестинцы недавно высказали утверждение, что Гробница Рахели не была местом последнего упокоения Праматери Рахели, а, скорее, — Билал бин Рабаха — слуги-эфиопа, который призывал Мухаммеда и верующих на молитву в его доме.

Во время второй интифады газета «аль-Хаят аль-Джадида» назвала Гробницу Рахели «одной из территорий, которые оккупационное правительство и сионистское движение «застолбили» в большинстве палестинских городов». Газета ООП утверждала, что эта еврейская святыня была на самом деле мечетью в память Рабаха. Эта версия была частично принята 21 октября 2010 года организацией ЮНЕСКО, которая проголосовала: 44 — «за»,1– «против», заявив, что мечеть «Билал бин Рабах / Гробница Рахели в Бейт-Лехеме … является неотъемлемой частью оккупированных палестинских территорий, и что любые односторонние действия со стороны израильских властей будут рассматриваться как нарушение международного права».

Гробница Рахели в эпоху сионизма

Расположенная на трёх ключевых перекрёстках, Гробница была почти оставлена без внимания тогдашним светским руководством Израиля. В 1967 году министр обороны Моше Даян отказался расширить муниципальную границу Иерусалима для того, чтобы включить в неё Гробницу, оставив её под военным правлением на Западном берегу.

В 1995 году, в рамках соглашения Осло, премьер-министр Ицхак Рабин в принципе согласился уступить контроль над безопасностью Гробницы Рахели в обмен на гарантии от ПА, что евреям будет разрешено свободно молиться в Гробнице. В своей книге «История Гробницы Рахели», Надав Шрагай описывает ключевую встречу премьер-министра с лидером поселенцев Хананом Поратом и депутатом Кнессета, ультра-ортодоксом Менахемом Порушем. В то время как Порат, бывший десантник, чертил для Рабина линии на аэрофотоснимках, Поруш сидел молча. Когда Порат спросил Рабина, отказался ли бы он от могилы Бен-Гуриона, Поруш, как рассказывали, вскочил со своего места, обнял премьер-министра и начал плакать. «Это — Праматерь Рахель!», — причитал он. — Как вы могли бы отдать её могилу?»

По словам Шрагая, не сумев успокоить Поруша, который продолжал плакать в его объятиях, Рабин, в присутствии двух человек, позвонил своему министру иностранных дел Шимону Пересу. Он сказал ему, чтобы тот организовал встречу с Ясиром Арафатом и поручил Пересу переделать планы местности в районе Гробницы Рахели.
Летом 2002 года, когда была свёрнута операция «Защитная стена», и Израиль начал планировать возведение барьера безопасности к востоку от границ 1967 года, премьер-министр Ариэль Шарон поставил на дальнем плане от Гробницы Рахели бетонный барьер. Страстная кампания, развёрнутая тогдашним мэром Иерусалима Эхудом Ольмертом, привела к изменению в плане этой территории, а в феврале 2005 года — к скорректированному расположению барьера в этом месте, включая теперь и Гробницу, но и заключению её в бетон, что потребовало рассмотрения Верховным судом справедливости.

И всё же, Гробница Рахели, какой её увидел Обама, одновременно находится и под осадой, и под поклонением лишь определённых слоёв израильского населения.
Автобусный маршрут № 163 отправляется от улицы Яффо в Иерусалиме. На первой остановке в недавней поездке, две религиозные девушки-подростки в чулках и длинных, плиссированных юбках, рассказали своей попутчице, что они направляются к Гробнице, чтобы помолиться за хорошее замужество. Молодая женщина, к которой они обратились, уже замужем, и сказала им, что она всегда даёт девочкам совет «выходить замуж молодыми и достигать своего потенциала позже, в рамках брака».
Автобус заканчивал свой маршрут на улице Шифтей Израэль и в окрестности квартала Меа-Шеарим, покачиваясь, он проезжал мимо государственных медицинских клиник с раздельными входами для мужчин и женщин, и табличками на домах, провозглашающими: «В этом доме мы не изгоняем Божественное Присутствие. Здесь нет никаких приборов, снабжённых связью в Интернете или показывающих кинофильмы».

Иногда, когда автобус направлялся к улице Хеврон, в автобус поднимались ортодоксальные еврейские женщины в ярких головных уборах, украшенных цветами, в паре с мужьями в меховых шапках. Так как Гробница — это, прежде всего, место, чтобы помолиться за счастливые браки и деторождение, то многие женщины читают псалмы уже в автобусе, и я уклонялся от задавания им вопросов о причине их посещения Гробницы Рахели.

Когда автобус прошёл КПП-300 вблизи Бейт-Лехема, внезапно появилась некогда невысокая оливковая роща, и он остановился перед жёлтыми воротами, укомплектованными одним полицейским пограничником. Здесь –две стены, обеспечивающие защиту с востока и запада, и направляющие пассажиров, друг за другом, к входу в святилище.

Miriam Adani on a rooftop generally reserved only for soldiers and from which 'the nostalgic view' of the tomb is visible (Photo credit: Miriam Adani/ Kever Rachel Fund)
Мирьям Адани на крыше, как правило, предназначенной только для солдат, с которой открывается «ностальгический вид» на Гробницу. (Фото: Мирьям Адани / Фонд Kever Rachel)

Надав Шрагай, в своём интервью, назвал вид за пределами Гробницы «катастрофой».

Авива Пинчук, заместитель директора Фонда Kever Rachel, сказала, что ей вспоминаются стены Иерихона и добавила, что она надеется, что когда-нибудь эти высоченные стены при входе превратятся в руины».

Моя первая ассоциация, когда я смотрю на этот безупречный бетон и неизменно возвышающиеся сторожевые башни, что это — американская каторжная тюрьма.
Во время прогулки по длинному, защищённому коридору, который ведёт к Гробнице, я думала о чём-то красивом, что хотела бы увидеть. После того, как за день до свадьбы, в иерусалимском теракте была убита Нава Аппельбаум вместе со своим отцом, её мать, Дебора, облачила её тело в занавес Ковчега Торы. Во времена моей юности этот занавес Ковчега весь был пурпурный, украшен золотом и кистями… И это казалось таким подходящим и достойным способом почтить память погибших в одной из самых разрушительных атак Второй интифады.

Внутри Гробницы читается полуденная молитва. Может быть, в ней принимали участие 50 ультраортодоксальных евреев, в то время как некоторые другие опускали свои головы на крышку Гробницы в частной молитве. На дальней стороне придела начала плакать женщина.

Меир Зингер, студент ультраортодоксальной ешивы из Бейтар-Илита, который учится ежедневно в небольшой ешиве, примыкающей к Гробнице, удивил меня, сказав, что присутствие женщин, их плач, улучшают его молитвы.

Колонны, когда-то стоявшие у входа в Гробницу, а теперь — надёжно укрыты внутри (Фото: Mитч Гинзбург / «Times of Israel»)

По чьей-то просьбе я покрылся тфилином и заметил, что занавес Ковчега Торы, над которым находится окно, разбитое во время недавних беспорядков, был бирюзового и золотого оттенков.

Лишь позже, когда я беседовал с заместителем главы Фонда Kever Rachel Авивой Пинчук, я узнал, что этот занавес привлекал слишком много женского внимания к приделу мужчин, и потому был перенесён в женскую часть, где он инкрустирован в стене.

Обе — и Пинчук, и Адани, чувствуют, что эта святыня дорога всем, но недостаточно ценится в коридорах власти. Адани отметила, что ни министр внутренних дел Гидеон Саар, ни премьер-министр Биньямин Нетаниягу, никогда не совершали 10-ти минутную поездку от Иерусалима к Гробнице Рахели.

«Если Обама смог совершить такую поездку», — сказала она, — то и Нетаниягу тоже сможет».

Один комментарий к “Митч Гинзбург: Барак Обама по дороге в Бейт-Лехем, к надёжно защищённой святыне. Перевод с английского Игоря Файвушовича

  1. Если бы у Нетаниягу и Шимона Переса было хотя бы немного национальной гордости и достоинства, то они должны были ткнуть Обаму мордой в эти бетонные стены и популярно обьяснить ему, что еврейская Святыня ежедневно подвергается арабскому надругательству ввиде бросания камней и бутылок , мирные переговоры вести нам не с кем и «палестинского государства» здесь не будет. А будет арабский анклав ,окруженный со всех сторон колючей проволокой и армейскими КПП, как лепрозорий или психиатрическая лечебница,для психически больного ненавистью арабского этноса. Но где же нам взять решительных и национально мыслящих руководителей?

Обсуждение закрыто.