Ася Борзова, Геннадий Несис
Рахдониты – знавшие путь
Продолжаем “хазарскую серию”, начатую работой Семена Глейзера «Хазарский каганат и Великая степь»
Проблема проникновения шахмат на Русь издавна занимает умы историков шахмат. Эта своеобразная загадка трудно разрешима, поскольку ко времени первого знакомства жителей киевской Руси с шахматами, искусством этой игры владели уже многие народы, включая и их непосредственных соседей.
Именно это обстоятельство, с одной стороны, делает практически невозможным с абсолютной точностью проследить маршрут продвижения шахмат на Русь, но, с другой стороны, как всякая труднодоступная и заманчивая вершина, притягивает все новых и новых исследователей.
Существуют аргументированные предположения, что первыми шахматными «учителями» славян были хазары. Основываясь на филологических и общеисторических знаниях, роль хазар при передаче шахмат на Русь в IX-X веках рассматривалась как транзитная.
В дальнейшем эта гипотеза получила археологическое подтверждение. Находка шахматной фигурки слона с погонщиком в «русском слое» хазарской крепости Саркел стало серьезным материальным доказательством «хазарского пути» шахмат.
Дело в том, что к началу XI века, которым датируется обнаруженная фигурка из слоновой кости, на южных границах Руси уже господствовал ислам, запрещающий изображение живых существ даже в произведениях декоративного искусства. Следует отметить, что шахматы в Хазарию – мощнейшее государственное образование этого исторического периода – пришли около VIII века.
Известно, что в арабском халифате в шахматы играли уже с VII века, а хазары имели частые контакты с арабами, воевали с ними, захватывали их территории. Нет никакого сомнения, что к ним в руки попало искусство шахматной игры.
Несмотря на то, что в Хазарии проживало немало мусульман, в первой половине VIII века государственной религией в этой стране стал иудаизм.
По мнению известного историка шахмат И.М.Линдера: «Больше всего с иноземными шахматистами они (славяне — прим. авторов) встречались в Итиле (столица хазар – прим. авторов), здесь, по всей вероятности, шахматы стали известны в том виде, в каком они затем получили распространение на Руси».
И последний штрих в пользу «хазарской гипотезы» — совпадение названия самой игры у народов Хазарского Каганата и Киевской Руси. Случайна ли аналогия термина «шахматы» в русских былинах и в поэме великого еврейского комментатора Пятикнижия Авраама ибн Эзры, опубликованной в 1167 году в Испании, если учесть документально подтвержденный обмен письмами в середине X века между хазарским царем Иосифом и испанским евреем Хасдаей, происходившим из знаменитой семьи ибн Эзры и занимавшим пост дипломатического представителя арабского халифа…
Мы думаем, читатель согласится, что хвалебное описание предмета или личности в фольклоре, является точным критерием народной любви. Например, действие большинства древнерусских былин (или «старин») происходит во времена княжения «князя Владимира», то есть, Владимира Мономаха – одного из самых любимых в народе властителей, человека доброго, мудрого, благочестивого. В период его княжения на Руси воцарился невиданный доселе из-за агонии междоусобных войн покой. И, видимо, самосознание людей в каждой былине, вновь и вновь, пыталось окунуться в это утраченное ощущение мира и благодати все более отдалявшегося прошлого.
Отметим, что выдающийся российский славист Г.А.Левинтон придерживается в этом вопросе академической точки зрения, считая былинного князя Владимира контаминацией Владимира Мономаха и равноапостольного кн. Владимира, крестителя Руси.
Упоминание явления, предмета или игры в народных сказаниях – есть высшее признание. Ведь для этого объект должен не просто часто встречаться взору, но и быть близким, восприниматься не как нечто чуждо–заморское, а как понятное каждому слушателю, от мала до велика. (Ведь любой как единоличный, так и коллегиальный Автор работает с оглядкой на зрителя и, так или иначе, в общей с ним системе координат).
Одним из таких объектов в былинах являются шахматы, о которых и пойдет речь в этой статье.
Но сначала давайте определимся со временем сложения былин – ведь долгое время, как и фольклор любого народа, они кочевали в бесчисленных вариантах или «списках» из уст в уста, не ведая письменного закрепления, ограничивающего народную фантазию и пределы «кочевания» сказаний. Записывать былины начали с XIV века, но это лишь видимая часть айсберга, лежащая на поверхности. Исторические рамки возникновения былин – до сих пор вопрос дискуссионный. Мы придерживаемся мнения, что в основном былины, не сюжетно, а в известном нам виде появляются в X-XI веках.
Отметим так же весьма интересную и оригинальную точку зрения историка немецкого происхождения Ореста Миллера, который русские былины «удревнял» на несколько веков, а их мифологическую первооснову – на тысячелетия.
Иначе обстоит дело с территориальным вопросом, с тем, что «по праву почвы» считать родиной старин.
Не претендуя в рамках данной статьи дать ответ на этот вопрос, уверенно заметим, что русский былинный эпос не един: у разных славяно-русских племен он оригинален. В первую же очередь важно выделить два оставшихся в истории цикла: Новгородские и Киевские былины.
Новгородская традиция
Удивительно, но в Новгородских былинах нет богатырей, в центре внимания там – купцы, иностранцы, щеголи. Особенно разительны новгородские персонажи и сюжеты в сравнении с героями-государственниками, охраняющими заставы земли русской, которыми изобилуют старины Киевского цикла!
Самой, пожалуй, известной былинной шахматной партией является игра между купцом Садко и морским царем.
Действие былины начинается в Новгороде, на берегу реки Ильмень.
Садко – или богатый гость, — купец, занимающийся международной торговлей. Однажды отправился Садко на тридцати груженых товарами кораблях в страны заморские. После успешной торговли, на обратном пути с кораблями купца случается несчастье: посреди моря все корабли вдруг останавливаются и не могут сдвинуться с места, несмотря на сильный ветер. Будто бы держит их кто. Садко понимает, что это – Морской Царь, которому за 12 лет купеческой торговли он ни разу не посылал дани. Ни златом, ни украшениями «новгородского Нептуна» ни умилостивишь: тот ждет «самого Садко». Делать нечего – и купец, взяв вещи первой необходимости — гусли и шахматы, отправляется на дно морское.
И скоро Садко наряжается,
Берет он гусли звончаты
Со хороши струны золоты,
И берет он шахматницу дорогую
Со золоты тавлеями,
Со темя дороги вольящеты.
И спущали сходню ведь серебрену
Под красным золотом,
Походил Садко-купец, богатой гость,
Спущался он на сине море,
Садился на шахматницу золоту.
В пространных древних редакциях этой былины описывается шахматная партия Садко:
Юж ты здравствуешь, Садко, купец богатыя!
Я прошу-то тебя да поиграть со мной,
Да во те же, во пешки, нонь во шахматы.
Не хотел Царь Морской отпускать Садко
Из палаты из своей белокаменной,
Говорил царь морской таково слово:
«Ай же ты, Садко-купец, богатый гость,
Поиграм-ка с тобой в шашки-шахматы,
Во тавлеи во твои золоченные»
Партию эту Садко выиграл и, отпировав, очутился на берегу Волхова, в Новгороде, опередив корабли свои «с бессчетной золотой казной».
Теперь обратимся к другому сказанию, менее известному, но более интересному для исследователей и культурологов. В былине о Чуриле Пленковиче повествуется о богатом, красивом «Дон-Жуане», который служил у князя Владимира «позовщиком на пиры». По обязанностям службы, Чурило идет к старому Бермяте Васильевичу приглашать на почетный княжеский пир, но застает дома только его молодую жену, прекрасную Катерину. Они влюбляются друг в друга с первого взгляда. Удивительно, что свидание их начинается с шахматных партий. Причем, играют на деньги!
Да брала Катерина та доску хрустальную,
Шахматы брала серебряные,
Да начали играть а с им во шахматы.
Говорила Катерина та Микулична:
«Да премладыи Чурило ты сын Плёнкович!
Да я тя поиграю — тебя бог простит,
А ты меня поиграешь — тебе сто рублей».
Да первой раз играл Чурило — ею мат давал,
Да взял с Катерины денег сто рублей;
Да другой-де раз играл — да ей другой-де мат давал,
Да взял с Катерины денег двести рублей;
Да трете́й-де раз играл — да ей третей-де мат давал,
Да взял с Катерины денег триста рублей.
Да бросала-де Катерина доску хрустальную,
Да шахматы бросила-де серебряные,
Да брала-де Чурила за руки за белые,
Да сама говорила таково слово:
«Да ты премладыи Чурилушко сын Плёнкович!
Да я не знаю — играть с тобою во шахматы,
Да я не знаю — глядеть на твою кра́соту,
Да на твои ты на кудри на же́лтые,
На твои ты на перстни злаче́ные,
Да помешался у мня разум во буйно́й голове,
Да помутились у меня-де очи ясные,
Смотрячись-де, Чурило, на твою на красоту́».
Да вела его во ложню во те́плую,
Да ложились спати во ложни те́плые,
Да на мягку перину на пуховую,
Да начали с Чурилом забавлятися.
Из этого произведения русского фольклора, относящегося примерно к XI-XII векам, можно сделать вывод не только об азартности игры в шахматы – с высокими денежными ставками! – но и о распространенности этого умения даже среди женской части населения.
Киевская традиция
Киевский цикл былин – самый многочисленный. Здесь, повторимся, в центре внимания богатырь-защитник Земли Русской. Киевские былины были строги и величавы. Сия традиция несет совсем иные идеалы: систему ценностей определяют не богатство, а благочестие и доблесть. Вместе с тем меняется и стилистика в описании шахмат, изменяется и весь смысл игры. Из близкого к искусству азартного увлечения, которым заполняют свой досуг купцы (как это было в Новгородских былинах), шахматы превращаются в один из символов силы богатырской.
Сидят тут двенадцать богáтырей,
Сидят у Ильи Муромца в белóм шатре,
Играют в шашки—шахматы заморские.
(«Илья Муромец и Калин-царь»)
Шахматное мастерство воспевается наравне с талантом стрельца-лучника и качествами борца:
Собрала жена Ставрова дружину бравую:
Тридцать удальцев-стрельцев,
Тридцать удальцев-шахматистов,
Тридцать удальцев-воинов…
(«Ставр Годинович»)
Нередко в шахматных партиях решались богатырями серьезные политические вопросы, от которых зависело будущее киевской государственности. Богатыри одолевали врага (польского короля или ордынского хана) не только физической силой, но и Силой Разума – в шахматных поединках:
Говорил-де князь Владимир таково слово:
«Уж ты ой еси, Добрынюшка Микитич же!
Приежджал-де король да ляховиньской же,
Играли мы да с ним во шахматы —
Проиграл тут я тридцать тысяч да золотой казны,
Проиграл я пятнадцать руських богатырей!»
Говорыл-де Добрыня таково слово:
«Уж ты ой еси, Владимир стольне-киевской!
Не кручиньсе-ко ты да не печалуйсе —
Сделай-ко ты свадёбку великую!
Да и пошлём тогда Олёшеньку Поповича
Ко тому к королю да ляховиньскому
Да играть-де с ним во шахматы:
Да такого игрока на свете нет!»
(«Добрыня Микитыч»)
В связи с такой всенародной популярностью игры неизбежно возникает вопрос, как же попали «заморские» шахматы на Русь. Самая, конечно, благодатная среда распространения – это странствующие «по долгу службы» купцы.
Но здесь наше рассуждение вынужденно «раздваивается»: Новгородские и Киевские земли отличались не только культурно и, скорее всего, этнически, но и внешнеэкономическими связями. Так, Новгород тяготел к западным соседям, а Киев – к восточным.
Обратимся к сообщению еврейского путешественника X века ребе Иехуды бен Меира из Майнца, в котором упомянуты два центра купеческой торговли на территории Руси – это города Киев и Перемышль (ныне польский Przemyśl).
К этим городам вел основной путь рахдонитов (от персидского «знающие дорогу») через Каспий, Хазарский каганат и Хорезм. И мы склонны полагать, что этот маршрут был и маршрутом распространения шахмат.
Рахдониты – средневековые еврейские купцы, создавшие между Европой, исламским Востоком, Индией и Китаем первую постоянную торговую сеть.
Попытаемся восстановить этот торговый путь. Здесь верную службу сослужат нам арабские путешественники и ученые мужи, в записках которых нередкая гостья путаница, но зато нет пресловутого европейского умолчания не славных фактов истории.
Самым ценным в «рахдонитском отношении» является Труд ибн-Хордадбеха, начальника почтового ведомства всего Халифата. Занимавшийся, таким образом, географией не из праздности, но по долгу службы, Хордадбех, судя по дошедшим до нас скудным сведениям, человек был замечательный: энциклопедически образованный, но при этом не опирающийся, подобно своим предшественникам, на «книжную» вековую географическую традицию, восходившую ещё к Птолемею. В «Книге путей и стран», которую А.Я. Гаркавидатирует 60-70 гг. IX века, описан путь еврейских купцов:
«Путь еврейских купцов Рахдонитов, которые говорят по-арабски, по-персидски, по-румийски, по франкски, по-андалузски, по-славянски. Они, в самом деле, путешествуют от ал-Машрика до ал-Магриба и от ал-Магриба до ал-Машрика (Машрик — Аравийский полуостров. Вообще же, выражение «от Магриба до Машрика» используется в арабской литературе для описания всей необъятности Востока, например, в «Шахерезаде»-Здесь и далее прим. авторов) по суше и по морю. Они доставляют из ал-Магриба слуг-евнухов (хадам), невольниц, мальчиков-слуг (гилман), парчу (дибадж), заячьи шкурки, пушнину (ал-фира’), соболий мех (ас-саммур) и мечи. Они путешествуют из Фиранджи (земли франков) по Западному морю, высаживаются у ал-Фарамы (Египет) и доставляют свои товары по суше в ал-Кулзум (Египетский порт в Суэцком заливе). Между этими [городами] 25 ф. Затем они совершают путешествие по Восточному морю из ал-Кулзума в ал-Джар и Джудду (Йемен). Затем отправляются [дальше] в ас-Синд, ал-Хинд (Индия) и ас-Син (Китай). Вывозят из ас-Сина мускус, алоэ, камфору, корицу и др. товары, которые традиционны для этих краев (навахи), после него возвращаются в ал-Кулзум. Потом они доставляют эти [товары] в ал-Фараму. Затем плывут по Западному морю, а иной раз поворачивают со своими товарами к Константинополю и продают их в ар-Руме. Иногда они ездят со своими товарами в земли Фиранджи и распродают их там. Если они желают, то везут свои товары из Фиранджи по Западному морю, высаживаются у Антакийи (Антиохия) и совершают по суше три перехода, пока не достигают ал-Джабийи. Затем они плывут по Евфрату до Багдада, а по Тигру до ал-Убуллы. Из ал-Убуллы [они направляются] в Оман, ас-Синд, аc-Син. Все эти [страны] связаны одна с другой.»
Ибн-Хордадбех, – не единственный певец рахдонитской деятельности. Поведали нам о них и вышеупомянутый Иегуда Бен Меир, и раввин и писатель XII века Исаак Дорбело, разделивший однажды путь купцов в Польшу и Киевскую Русь. И, все же, наиболее известными, – наряду с гневными порой посланиями церковных сановников и папских легатов, обеспокоенных экономическим господством иудеев, – были и остаются сообщения арабских сказителей.
Приведем еще одно свидетельство – отрывок из книги 70-х годов X века путешественника ибн-Хаукаля:
«Товары, которые купцы вывозят из Андалуса в Магриб, Египет и другие мусульманские страны суть: амбра, шафран, золото, серебро, свинец, железо, ртуть, меха выдры, сырой и готовый шелк, и преимущественно мужские и женские невольники, взятые в плен в войнах с Франками и Галицианами; сверх сего славянские евнухи, которые весьма почитаются. Их привозят из страны Франков, где их оскопляют и продают еврейским купцам».
В начале этого абзаца ибн-Хордадбех рассказывает о не-еврейских купцах – «по умолчанию», имея в виду, скорее всего, своих единоверцев-купцов из Халифата. Важно отметить, что международная торговля в Арабском Халифате занимала особое место. Купец был яркой и чуть ли не центральной фигурой той эпохи.
Еврейское купечество, как нам представляется, не являлось автономным. Рахдонитская сеть неизбежным образом входила во внешнеэкономическую систему всего известного тогда мира. Но, осмелимся сказать, что еврейские купцы были успешнее своих мусульманских и только появляющихся европейских коллег. В обоснование этого положения приведем несколько важных фактов.
Во-первых, арабы в своих путешествиях уверенно чувствовать себя лишь на территории Халифата, который раскинулся хоть и масштабно, но не охватывал и половины «цитаделей» торговли. Рахдониты же в каждой стране Азии и Европы могли опереться на еврейские кварталы и общины, существовавшие даже в Индии (Кочинские евреи – на юге страны, Бней-Исраэль – в Бомбеи и др.) и в Китае (часто упоминаемые еврейские торговые колонии и даже общины в Пекине, Кайфыне, Ханькоу).
Во-вторых, еврейской торговле благоприятствовали к тому времени (канун крестовых походов!) уже напряжённые отношения между христианскими и мусульманскими торговцами, которые подчас выливались в запреты на заход купеческих судов «неверных» в порты той или иной страны. На евреев эти запреты, как правило, не распространялись. Да и неблагосклонное отношение Церкви к занятию торговлей, мягко говоря, не делало купеческую деятельность популярной среди европейских христиан.
В-третьих, некоей универсальной системы расчетов в средневековье, разумеется, не существовало. Не существовало и системы весов, несмотря на притязания восточной системы мер. Это создавало благоприятную почву для всевозможных товарно-денежных операций, к которым мусульманское право относится неоднозначно. Не говоря уже о ростовщичестве – Коран содержит запрет на так называемую «рибу».
Таким образом, использовать численное преимущество арабские торговцы могли лишь на территории Халифата.
Рахдониты – явление в мировой истории удивительное – сколь своей успешностью, столь же и постигнувшим их забвением. Еврейские купцы избороздили океаны, чувствовали себя как дома в загадочных дальних странах задолго до Великих географических «Открытий»!
По сути научная работа. Солидно.
Интересная статья, IMHO, к сожалению, несколько неудачно скомпонованая. На мой взгляд было бы понятнее для читателя начать с общего информативного фрагмента о рахдонитах/радонитах с цитатами из Ибн Хордадбеха и Ибн Хаукаля, потом перейти в киевским князьям с интересным разделением и анализом новгородских и киевских былин, а уж потом подробно писать о проникновении шахмат на Русь через Хазарию. Авторское «растекание мыслью по древу» вызвало даже у уважаемого Абрама Торпусмана вопросы. Но история шахмат на Руси — это ещё один штрих к истории Хазарского Каганата. Вот за это большое спасибо! Кстати, еврейские хазары начали первыми в Европе производить бумагу у Саркеля, технология изготовления которой пришла очевидно от рахдонитов, а уж это тоже что-нибудь да значит для европейской цивилизации.
Хазары были необычайно активны в Европе во всех отношениях, приняли участие во многих европейских этногенезах и, соответственно, во всех миграциях по континенту. Более подробно об этом в моей новой книге «Ашкеназы, десять «потерянных» колен Израиля и последняя тайна Европы», актуально выставленной в «Киоске» Портала Берковича.
А так, коллеги, комментируя, очень хорошо разобрались с публикацией. Особенно д-р Леонид Ейльман в который раз демонстрирует недюжинные знания истории Хазарии.
Очень интересная статья. Особенно важна констатация разных культурных, а возможно и этнических, мотивов в Новгородском (герои купцы) и Киевском (герои богатыри) циклах русских былин. Небольшое замечание.
По времени богатыри Владимира Мономаха, и тем более богатыри Владимира Красное Солнышко, не могли биться с ордынскими ханами. Бились они с ханами печенегов, половцев, с торками, берендеями, черными клобуками. Ордынские ханы появились на арене истории вместе с татаро-монголами только в Х111 веке. Время Владимира Красное Солнышко, крестителя Руси, это Х — начало Х1 века. Время Владимира Мономаха это Х1 — начало Х11 века.
Очень любопытное исследование. Меня смущает термин «шахматист» в былинах. Если шахматы и появились на Руси в средние века, то слово «шахматист» (заимствование, вероятно, из немецкого) — никак не раньше 18 в, а скорее в 19-м.
С другой стороны, где-то мне доводилось читать (кажется, у Г. Бараца), что имя Садко — ославяненное еврейское Цадок, и что сюжет былины о Садко перекликается с какими-то еврейско-йеменскими преданиями. Так что вполне возможно, что прототипом былинного героя был новгородец-еврей. Интересно.
Авторы пишут о Владимире Мономахе:
1. «Например, действие большинства древнерусских былин (или «старин») происходит во времена княжения «князя Владимира», то есть, Владимира Мономаха – одного из самых любимых в народе властителей, человека доброго, мудрого, благочестивого. В период его княжения на Руси воцарился невиданный доселе из-за агонии междоусобных войн покой. И, видимо, самосознание людей в каждой былине, вновь и вновь, пыталось окунуться в это утраченное ощущение мира и благодати все более отдалявшегося прошлого».
Авторы,видимо, не знают, что Владимир Мономах устроил первый еврейский погром в Киеве. А Владимиром Красное солнышко в былинах называли Владимира сына Святослава и Малки.
2. «Самым ценным в «рахдонитском отношении» является Труд ибн-Хордадбеха, начальника почтового ведомства всего Халифата. Занимавшийся, таким образом, географией не из праздности, но по долгу службы, Хордадбех, судя по дошедшим до нас скудным сведениям, человек был замечательный: энциклопедически образованный, но при этом не опирающийся, подобно своим предшественникам, на «книжную» вековую географическую традицию, восходившую ещё к Птолемею. В «Книге путей и стран», которую А.Я. Гаркави датирует 60-70 гг. IX века, описан путь еврейских купцов»…
Ирма Хайнман называет ибн Хордадбеха Абдалой ибн Хордаби, а его книгу: «Пути и государства», написанной в 846 году. В этой книге дана информация к периоду до 820 года. Уточните!
Видимо, авторы статьи имеют ввиду: Великий шелковый путь. Они дают описание его южного варианта по Абдале ибн Хордаби. Великий шелковый путь начал функционировать, примерно, во втором веке до новой эры, а закончился с развитием морских путей на Восток в пятнадцтом веке. Роль его не в ознакомлении Руси с шахматами. Он был становой хребет экономики древнего мира. Товары Востока попадали на рынок Запада и наоборот. Еврейская диаспора после разгома Иудеи Римом приняла деятельное участие в торговле и разбогатела Историю еврейской диаспоры нельза рассматривать в отрыве от этой деятельности. Таким образом еврейские купцы создали всемирную военно- торговую организацию: международное надгосударственное образование. Контакты еврейских купцов с местным населением оставили след в языках многих народов, чем сейчас и занимается археологолингвистика,археология и генетика.