Юрий Ноткин: Хай-тек. Продолжение

Делать электронику с микропроцессором здесь, программу для нее писать в Атланте, а затем все вместе отлаживать, это все равно, что любить жирафа. Вместо любить, я употребил более крепкое словцо. Реакция не замедлила последовать: «В армии я слышал анекдоты с верблюдом, но вот насчет жирафа-это что-то новенькое».

Хай-тек

Отрывки из книги

Юрий Ноткин

Продолжение. Начало

Глава пятая. НА ПУТИ В NASDAQ

Мишка Кляйнер уходит

За два дня до нашего отъезда из Атланты, когда Тедди по обыкновению исчез после ланча, я удобно расположился в нашем кабинетике, просмотрел электронную почту, новости из Израиля и затем позвонил Руби. Ответила мне Галит, известила, что Руби уехал в командировку, а затем по моей просьбе соединила меня с лабораторией. Трубку снял Яша Элиягу:

— Ну как ты там, американец, -спросил он после обмена традиционными приветствиями, — еще не оформился «на постоянку»?

— Остались пустяки, — в тон ему ответил я, — забрать жену, дочку и кошку. А что у вас новенького?

— Руби усвистал не то в Кению, не то в Гвинею.У Леночки заболела внучка и она взяла три дня из отпуска, а…, — возникшая пауза была настолько затяжной, что я не выдержал:

— Ты со мной? — спросил я на иврите в замолчавшую трубку,

— Я то с тобой… — протянул Яша, — а вот Мишка собрался увольняться.

— К-какой Мишка?— я еще тщетно старался оттянуть неизбежное.

— Кляйнер, конечно, — хладнокровно добил меня Яша.

— Чего вдруг? — спросил я как можно спокойнее.

— Ну во-первых далеко не вдруг. Он об этом начал поговаривать почти сразу после ухода Абы Коэна. А во-вторых он поругался с Леей, она ведь у них начальница на время отсутствия Тедди.

— Как это поругался? Не могу представить, чтобы Кляйнер на кого-то повысил голос!

— А он и не повышал,— возразил Яша-, просто она ко всем программистам суется, ну и к нему сунулась с «ценными указаниями». А он и отшил ее по-тихому, сказал, чтобы она лучше к нему не приставала, поскольку ничего в его работе не понимает. Та, конечно, взбеленилась — мол как Вы смеете со мной так разговаривать?! А он замолчал, но извиняться не стал, и похоже решение принял окончательно. Ждет только, когда Руби вернется.

После беседы с Яшей, я минут пять просидел неподвижно, пытаясь осмыслить все последствия возможного Мишкиного ухода. Затем я засел за свой лэптоп , вошел в электронную почту, набрал адрес Руби и принялся сочинять ему послание. Мысленно я в очередной раз порадовался чуду Интернета. Где бы сейчас ни был Руби, в Найроби или Конакри, мое послание его достигнет и не ускользнет от его внимания.

Смысл письма вкратце сводился к тому, что уход Кляйнера станет неизбежной катастрофой для всех наших проектов, поскольку он единственный, кто способен воплощать все наши бесконечные старые и новые технические задачи в программные коды, пригодные для встраивания в память микропроцессоров. В то же время Руби -единственный, кто может удержать Мишу. Что для этого нужно сделать — повысить ли основательно ему зарплату, обеспечить ли полную автономию и независимость от Леи-Руби знает лучше меня. Однако он просто обязан что-то придумать, иначе нашей фирме грозит полный коллапс.

Вечером, вернувшись в отель, мы с Тедди, присели в холле в мягких креслах, дабы обменяться информацией. Помимо уже не раз слышанных мной сентенций на тему небывалой сложности нового Тайваньского проекта, и экстренной необходимости резко увеличить группу программистов под руководством Леи, я услышал впервые, что руководитель проекта Марк Барр останется на Тайване, по крайней мере, на две недели, а затем кому-то от нас придется ехать туда с Барром вместе для знакомства с объектом и выработки совместного плана работ.

На следующий день мы вылетели по маршруту-Атланта— Нью Йорк-Тель Авив. До самого возвращения и короткого прощания в аэропорту Бен-Гуриона я так и не заговорил с Тедди о предстоящем увольнении Миши Кляйнера.

Взгляд, которым меня встретил Яша Элиягу, когда я застал его в одиночестве в ките в первое утро по выходе на работу, явно выражал упрек-мол, я только и знаю, что говорить о работе, а в это время от нас уходят лучшие люди, и никому до них нет дела. Видимо сам о себе не подумаешь, никто о тебе не подумает! Я не стал развивать с ним эту тему, а вместо этого позвонил Кляйнеру и попросил его подойти к Яше.

— Я уже слышал о твоих намерениях. Подожди, пока я поговорю с Руби,— начал я без предисловий, едва успев с ним поздороваться.

— Юра,— Мишка по обыкновению воздел кверху брови и плечи, и глянул на меня с грустной улыбкой, — а что Вы можете сделать? Она уже все решила.

— Мишаня, давай откровенно, дело только в том, чтобы обеспечить твою полную независимость в работе от Неё, или речь идет также о размере твоей зарплаты?

— Юра!— Кляйнер чуть порозовел,— ну о какой независимости от нее при начальнике Цукермане может идти речь, — он явно не хотел обсуждать со мной вторую половину вопроса.

— Ладно,-согласился я,— отложим этот вопрос до возвращения Руби.

— Ну, это само собой получится,— облегченно сказал Миша, с готовностью прекращая эту тягостную и явно бесплодную по его мнению беседу.

Интуитивно я понимал, что он скорее всего прав, не возлагая на меня больших надежд. Однако в душе у меня все кипело. Руби вернулся через два дня и я с трудом дождался, когда он вызовет меня к себе.

Как всегда тепло меня поприветствовав, поинтересовавшись в подробностях результатами моих контактов в Атланте с Дэйвом и компанией и даже осведомившись о здоровье супруги и дочери, Руби раскурил тонкую сигару и стал рассказывать о своей поездке на «черный континент».

Был он, как оказалось, вовсе не в Кении и не в Гвинее, а в ЮАР. В сравнительно недавно освободившейся от апартеида стране все сколь-нибудь значительные должности в министерстве науки и технологии занимали чернокожие, однако начиная с определенного уровня, при каждом из них находился белый референт, зачастую служивший одновременно и переводчиком с английского на один из одиннадцати признанных государственными языков.

Позднее я с интересом выслушал рассказы Руби об этой единственной в Африке стране, некогда входившей в число развитых стран мира, а ныне неуклонно двигавшейся в так называемый «третий мир». Но в эту нашу первую после командировок встречу опытный глаз Руби видимо подметил на моем лице выражение нетерпения. Пригасив сигару в пепельнице, он откинулся в кресле и неожиданно для меня сказал,

— Я вижу, ты не можешь дождаться, когда мы поговорим о Мише Кляйнере. Ну что ж… Я, конечно, получил твою почту и еще из Претории позвонил Цукерману. Он мне сказал, что полностью в курсе и держит ситуацию под контролем. Я не стал торопиться и отвечать на твое послание. Сегодня с утра я поговорил с Тедди, а потом позвал к себе и выслушал Мишу,— Руби сделал длинную паузу и заново раскурил сигару,

— Мне кажется, Юрий, ты несколько драматизируешь ситуацию. Тедди проинформировал меня, что Миша закончил всю порученную ему работу. Помехоустойчивая версия программы для телефонного модуля в Бангкоке установлена. Программа для эйсика с внешней памятью с учетом обнаруженных в эйсике ошибок тоже завершена и испытана на макетной плате, которую изготовили кстати твои Семенов и Элиягу. Так что ты наверно в курсе. Этот вариант пойдет для проекта в Тайване. Кстати Лея говорит, что там самыми сложными будут системные вопросы, в которых Кляйнер не специалист. Так что особой трагедии в уходе Кляйнера Тедди не видит.

Здесь Руби стряхнул пепел и глубоко затянулся. Я воспользовался очередной паузой и заговорил, прикладывая немалые усилия, чтобы голос не дрожал, а физиономия отражала, хотя бы не полностью, всю гамму обуревавших меня эмоций.

— Видишь ли, Руби, в том, что касается программного обеспечения, Тедди, конечно, и карты в руки, особенно с учетом мнения Леи, но я бы хотел добавить пару слов к тому, о чем уже писал тебе из Атланты.

Тебе и без меня, конечно, известно, что Кляйнер у нас единственный, единственный,— повторил я для убедительности,— кто способен писать программы для встраивания в память микропроцессора. Я не знаю, кто сказал, что первая же программа, написанная, для работы с эйсиком, подойдет для Тайваньского проекта. Я пока что о нем ничего не знаю…

— Как это ты ничего не знаешь,— перебил меня Руби, — а зачем же ты ездил в Атланту? Тедди показывал мне сегодня подробное техническое задание на проект, целый том в твердой белой обложке с подробнейшими описаниями…

— Ну что ж,— в свою очередь прервал я Руби,— значит такое мое еврейское счастье. Мне Тедди не только никакого задания не показывал, но даже и не счел нужным сообщить о его существовании. И потом,— я не дал шефу перехватить инициативу и продолжал, — и потом ты знаешь, что в Атланте нам подвесили по существу еще один целый новый проект ПЕНСАКОМ.

Правда, Майкл Харрисон пытался убедить меня, что нам нужно будет сделать только новую электронику, а программа у них фактически готова. Но я посмотрел дополнительные технические требования в эскизном варианте. Даже из того, что видно сейчас, там полным-полно новых функций, с которыми никак не справится используемый ими сегодня дешевый, но весьма слабенький микропроцессор. Придется использовать взамен более мощный или добавлять второй. А это значит новая программа. Уверен, что создавать ее придется здесь заодно с электроникой, если мы хотим уложиться за пару месяцев. Кто ее будет писать, может быть Лея?

Наконец, ты хорошо знаешь, что в каждом новом проекте моя лаборатория должна создавать тестирующее оборудование, которое сегодня невозможно без программной поддержки. И потом…

— Ну, хватит! Я дал тебе достаточно времени. Теперь послушай меня!— Руби произнес это на повышенных тонах. Он встал, оттолкнув кресло, прошелся по кабинету и, видимо овладев собой, вернулся к своей обычной ровной манере.

— Я понимаю, что тебе не просто работать, но поверь, что и у меня есть красные линии, которые я не могу переступать. Джозеф все время требует от меня экономии зарплаты, но мне пока удается защищать всех твоих электронщиков, — он помолчал и продолжил,

— Сегодня утром я первым делом поговорил по телефону с Абой Коэном, напомнил, что мы договаривались людей не переманивать. Но он ответил, что Кляйнер сам позвонил ему и сказал, что он так и так будет уходить от нас, поскольку его не устраивает работа и зарплата. Потом я вызвал Мишу. Он назвал оклад, который ему дадут на новом месте,— Руби снова помолчал,

— Я знаю, что Миша очень хороший специалист, но если бы я дал ему такую зарплату, мне пришлось бы прибавить и другим, по крайней мере, Цукерману и Лее, а это уже выше моих возможностей. Кстати от Теодора ушёл еще Бакенрут. Нашел работу поближе к дому. Но у него тоже свои претензии. Этот недоволен тем, что его не включили в число авторов патента на протокол. Грозится, что он этого так не оставит. У всех претензии!

Я сделал над собой усилие, чтобы промолчать. После паузы Руби заговорил снова,

— На их место мы возьмем двух программистов. У Тедди уже есть кандидатуры, говорит, что у них хорошие рекомендации. Одного из них я сразу же выделю тебе. На все время проекта ПЕНСАКОМ он будет только в твоем распоряжении. Надо уложиться в очень короткие сроки, иначе фирма потерпит большие убытки. Джозеф просил меня лично. Он надеется только на нас. Кстати Дик Дорти тоже весьма недоволен Дэйвом Дугласом. Дик собирается перенести свою резиденцию в Атланту и взять работу всей тамошней команды во главе с Дугласом под свой личный контроль.

Дорти намекал мне, что в дальнейшем нам придется и все их оборудование для Smart House с их Маршрутизатором — Шмуртизатором и дистанционные реле с односторонней связью переделать на нашу технологию и перевести на эйсик и наш протокол. Но не всё сразу. Пока что помоги им с источником питания для пейджингового реле. Дэйв сказал, что обо всем с тобой договорился. В общем…

— В общем, Америка нам поможет,— подумал я про себя, но вслух произнес только,

— Не беспокойся, босс! Все будет в порядке!— на этом мы и закончили встречу.

Волик и Болик

Мишку проводили, запершись в ките у Элиягу и устроив отвальную « в теплом дружеском коллективе», как в былые времена. А ровно через неделю на работу вышли два новых программиста — Володя Сюткин и Болеслав Брюкнер. С первого же дня их окрестили Воликом и Боликом. Под этими именами им суждено оставаться в этом повествовании.

Волика и Болика нашел, знакомый с ними еще по Москве Алекс Хаскин. Привел он их обоих по действовавшей тогда еще системе « Друг приводит друга», согласно которой сотрудник, нашедший нужных фирме работников, получал за каждого достаточно солидное одноразовое вознаграждение.

Новые программисты расположились с комфортом в «кубике», который занимал ранее один Кляйнер. Размещавшиеся там четыре стола с полками, ранее вечно загроможденные аппаратурой, в которую загружалась очередная срочно подлежащая отладке программа, теперь были полностью освобождены и предоставлены новым обитателям.

Я было взялся за изучение 300— страничного тома предварительных технических требований к новому проекту на Тайване, когда только что вернувшийся оттуда в Атланту представитель подрядчика и руководитель проекта Марк Барр прислал Руби по электронной почте сообщение о том, что через два дня после его отлета на Тайване разразилось землетрясение и наши совместные действия откладываются до выяснения последствий произошедшего бедствия и его возможного влияния на наш проект.

Про себя я отметил, что согласно разработанной когда-то и уже упомянутой ранее теории надо было говорить не о влиянии произошедшего бедствия на наш проект, а напротив о влиянии наших проектов на катаклизмы, неизбежно начинавшиеся в соответствующей одной отдельно взятой связавшейся с нами стране. Но, так или иначе, Тайвань временно отходил на второй план и мы занялись изучением источника питания в как раз подоспевших из Атланты образцах дистанционных реле.

ПОКСАГ и ПЕНСАКОМ

В камере было темно, жарко и душно. Нагретый воздух двигался с превеликим трудом и, достигая в конце концов стенок из сложного полимерного материала останавливался, пытаясь передать накопленное тепло наружу в кондиционированный рай. Однако прежде чем упершимся в стенку воздушным слоям удавалось извергнуть наружу хотя бы малую часть теплового потока, на их место накатывали, подобно морскому прибою, новые волны тепла.

Живых существ в камере не было, зато наружу через уплотненные теплонепроницаемыми пробками гланды выходили, наряду с сетевыми электрическими проводами, еще жесткие концы трех термопар, что позволяло вполне живому Вите Семенову периодически наблюдать с помощью приборов за происходившим внутри Атлантовского дистанционного реле.

М-да,— произнес Витя, записывая очередные показания в журнал испытаний,— то ли еще будет!— с этими словами он поднял сетевое напряжение до верхнего стандартного уровня. Через час он показал мне результаты испытаний.

— Ну вот, — сказал я,— даже при нормальном напряжении в сети температура около их пейджингового приемника шестьдесят пять по Цельсию, а при повышении напряжения в допустимых пределах она подскакивает до семидесяти. Что и требовалось доказать.

— А что тут страшного, — заметил заглянувший к нам из киты Яша,— или ты считаешь, что у электроники, как у нас подмышками, должно быть тридцать шесть и шесть?

— Нет, это ты сказал. Сами по себе это не страшные температуры даже для элементов коммерческой электроники, а именно их американцы, можете не сомневаться, используют. Ведь они самые дешевые, но,— возразил я профессорским тоном и поднял для убедительности вверх указательный палец, — можно утверждать, что в том месте, где находится эта коробочка, то есть в данном случае в нашей кондиционированной «лабалатории», превышение температуры внутри, около пейджингового приемника над температурой окружающей среды, составляет сорок пять градусов в первом случае и пятьдесят градусов — во втором..

А теперь представьте, что эта коробочка висит себе где-нибудь во дворе во Флориде или в том же Хьюстоне, где в летние месяцы средняя температура около тридцати градусов, а в иные дни достигает сорока по Цельсию. Если нас не обманывает Витя с результатами испытаний внутреннего перегрева, то это значит, Яшенька, что у электроники «подмышкой» в особо жаркие дни температура может достигать восьмидесяти с лишним градусов, а у элементов близких к силовому трансформатору, не говоря уже о нем самом, приближаться к девяноста.

Это при условии, что коробка не прямо на солнышке. Короче, тут недолго и «дать дуба». А ведь именно в такие часы и должно работать реле, отключая мощные нагрузки типа водяного насоса или даже кондиционера.

— Ну а американцы, конечно, тупые и ничего из этого не понимают, — не сдавался Яша, — ну ты им об этом хоть сказал, когда был у них?

— Я обещаю, Яшенька, что ты в недалеком будущем сам поедешь в Штаты, парировал я,— вот тогда заодно и расскажешь, кто там тупой доцент, а кто Аваз. Ты ведь у нас как раз из Джорджии, то бишь из Грузии, тебе и карты в руки. Договорились, генацвале?

— Я совсем не против, — ничуть не обиделся Яша, -ты только пошли меня в Штаты.

— Нет правда, Юра,— подключилась Лена Ройзман,-у тебя все время выходит, что мы одни умные, а все вокруг глупые, элементарных вещей не понимают!

— Видишь ли, Леночка, вещи эти не такие уж элементарные, а Дуглас и его ребята предполагаю, не глупее нас. Просто у них другая система работы. Мы тут все делаем сами от А до Я, начиная от источника питания и до микропроцессора. И самая большая проблема у нас — это выбор коробки, в которую все вместе надо запихнуть. Потом сами все проверяем. Сами шишки себе набиваем. Сами «комплименты» потом от начальства получаем. Вот Руби мне недавно сказал, что американцы называют коробки, то бишь корпуса наших модулей, «мыльницами» А надо, чтобы они были секси, то есть привлекательными для потребителей.

— Секси-это действительно неплохо,— не унимался Яша, ты у нас гибор ( герой) , но и американцы по твоим словам не тупые, так в чем проблема?

— А проблема в том, что они очень заняты умными вещами, и в отличие от нас не могут заниматься пустяками типа источников питания и всякий раз выбирать новую «мыльницу». Поэтому они делают свои новые приборы в одной и той же запатентованной Дугласом и, кстати говоря, отличной коробке, нам бы такую. А мелочи, типа разработки источника питания, отдают на сторону, субподрядчику. В этом, пока что, тоже нет ничего плохого, но…,— я видел, что мое занудное «профессорское» объяснение изрядно раздражает Яшу и Леночку, и только Витя продолжает бесстрастно рассматривать какую-то плату через увеличительное стекло, не упуская между тем ни одного слова.

Но, — продолжал я в той же манере,— выдавая задание субподрядчику, они должны на простом английском языке, написать все как есть. А это значит мощность, потребляемую своим умным реле должны указать в состоянии, когда реле «сработано», то есть по его обмотке течет ток, размыкая обычно замкнутые контакты и отключая соответственно нагрузку-насос или кондиционер, или что угодно, как требует принятая пейджером команда.

Это состояние может длиться часами и именно эту мощность надо указывать разработчику источника питания. В нашем случае обмотка реле требует 1.2 Ватт, окружающая электроника еще порядка 0.5 Ватт, вместе около 2 Ватт, но и это еще не все.

Естественно, они выдвигали главным требованием, чтобы стоимость источника была как можно более низкой, а это привело к тому, что субподрядчик, не мудрствуя лукаво, сделал для них классический линейный источник питания, у которого, ежу известно, коэффициент полезного действия равен примерно 50%. Делаем умственное усилие — складываем два и два и получаем 4 Ватта. Стандартный силовой трансформатор на эту мощность выбран правильно, даже с некоторым запасом.

Вот теперь остается только сообщить разработчикам источника питания, что при такой сравнительно небольшой мощности, рассеиваемой в коробке, внутри нее при данной конструкции из трех широко известных механизмов передачи тепла практически полностью отсутствует теплоизлучение, имеет место очень и очень слабенькая конвекция и остается единственно уповать на довольно низкую по сравнению с металлом теплопроводность материала, из которого сделана коробка.

В итоге имеем то, что имеем, вернее то, что намерил Витя — на каждый Ватт рассеиваемой мощности внутри коробки создается перегрев, то есть превышение температуры над окружающей средой примерно на десять градусов Цельсия.

Я, наконец, умолк, и мои коллеги переваривали услышанное. Сидевший поодаль Гера Раскин вынул бутерброды. Лицо Яши выражало крайнее неодобрение, когда он подытожил мое выступление,

— по-твоему, выходит, что мы ничего не можем сделать, чтобы помочь американцам. Может быть, все таки, стоит попытаться, как говорил тебе Дуглас, пересчитать трансформатор?

— Я не говорил, что мы ничего не можем сделать. Кто хочет пусть пересчитывает трансформатор, или как говаривал мой отец— клапт ин чайник (стучит в чайник), а вот предложить им наш импульсный источник без силового трансформатора, в который мы с Леночкой вложили немало трудов и теперь его во всех наших модулях применяем, я думаю, стоит. Их двух-ваттную нагрузку он запросто потянет, но при этом коэффициент полезного действия у него не 50, а 75%. В переводе «на мягкую пахоту» это значит, что мошность, рассеиваемая внутри коробки, уменьшится почти на полтора Ватта, а следовательно максимальный перегрев уменьшится почти на пятнадцать градусов.

Ты, Витюша, подбери из наших модулей источник питания, наиболее подходящий по конструкции для их коробки, а из нее в свою очередь выпаяй и выкинь все элементы источника питания, включая трансформатор.

А ты, Леночка, хорошенько проверь наш источник, который тебе даст Витя, и впаяй его в коробку на место выброшенного. Дальше мы проверим все вместе и приготовим к отправке в Атланту.

Тебя, Яша, я отпускаю пока «на покаяние». Не расстраивайся, в Штаты ты наверняка поедешь, еще не вечер, но пока закончи дела с новым концентратором и прикрой все таиландские «дырки».

Ну а ты, Гера, когда управишься с бутербродами, подходи, обсудим новый тестер.

Раздав таким образом всем сестрам по серьгам, я уселся за свой стол и принялся размышлять о том, что делать дальше. Я сознавал, что Руби, мягко говоря, меня подставил американцам и выкрутиться мне будет вовсе не так просто. Итак, имеем новую систему уравнений.

Строптивый Дэйв не нравится Джозефу, который помимо этого не против прибрать к рукам завод в Атланте, хочет протолкнуть своего племянника Сэма на руководящую роль среди программистов всех отделений фирмы, а в Атланте усадить обязанного ему своей высокой должностью Дика Дорти.

Дик Дорти, пока что, для меня темная лошадка, но до сих пор он находился слишком высоко и кроме периодических циркуляров типа “No Gotchas” никак меня не затрагивал.

Дэйв в упор не хочет видеть всю эту «мафиозную», по его словам компанию, в которой пока еще не появились затаившиеся до поры в своем Хантингтоне Андре Мутти и Джон Трэйси. Единственно чего он хотел бы, это чтобы его оставили в покое, не мешали взаимодействовать с заводом и дали разобраться со своими головными болями, включая пресловутый источник питания и, конечно, ПЕНСАКОМ. Против моего в этом участия, он ничего не имеет, видя во мне такого же, как и он сам «технаря», не претендующего на высокие административные посты.

Впрочем для него желательно, чтобы это участие не выпячивалось и не обсуждалось ни с кем дальше Руби.

Руби естественно должен потрафлять Джозефу, чтобы показать, что тот на нас всегда может положиться и что мы можем между «Таиландами» и «Тайванями», походя взять на себя и американские заморочки. Здесь во всем, что касается электроники, то бишь hardware, почетная обязанность не ударить в грязь лицом возлагается на меня с командой.

А вот по части программного обеспечения, именуемого в приличном обществе software, Руби полностью согласился с выдвинутой Цукерманом тезисом о том, что в этой сфере никакие племянники Джозефа не должны заслонить в текущих и будущих проектах фирмы Smartcomm Technologies Inc, идущей прямой дорогой к бирже, главенствующую роль его и Леи.

Я в свою очередь ни на минуту не сомневался, что мне следует держаться как можно подальше от этой «сладкой парочки». С другой стороны всякий раз, когда я об этом думал, в голове у меня всплывало давнее убеждение — изолировав друг от друга начальную разработку и соответственно наиболее рациональное распределение функций hardwarе и software, ничего нового и жизнеспособного в хай-теке создать невозможно.

Остается добавить, что на всем этом пестром и многофигурном фоне мне, вплотную приблизившемуся к официальному израильскому пенсионному рубежу, требовалось не выпасть из обоймы и , что было пожалуй еще более сложным сохранить свою «хоробрую дружину», несмотря на все более прозрачные намеки Руби на тяжелое финансовое положение фирмы и требования потуже затянуть пояса, чтобы по дороге к сияющим вершинам биржи у нас ненароком не свалились штаны.

Сидя за своим столом в уютном закутке, я изредка поглядывал на трудившуюся, как пчелка Леночку, перебегавшую то и дело от стола с компьютером и могучим дисплеем к другому столу с осциллографом, паяльником и заново испекаемым источником питания.

Одновременно я тщетно ломал себе голову над оптимальным в вышеописанных условиях алгоритмом собственных действий. В конце концов, я перечеркнул жирно карандашом его изображение в виде ромбиков, квадратиков и связей между ними на лежавшем передо мной листе бумаги, решив продолжать жить по принципу — делай, что можешь и будь, что будет.

От: Юрий Ноткин: Кому: Дэйв Дуглас; Копия: Руби

Хай, Дэйв,

Как поживаешь. Спасибо за пересылку образца вашего дистанционного реле. Сразу по получению начали проверки. При номинальном питании перегрев внутри корпуса над окружающей средой около пейджингового приемника +450С, а при максимально допустимом напряжении+ 500С. Протоколы испытаний приложены. В итоге летом в реальных условиях температура внутри может быть близка к 850С и выше, что может быть причиной отказов элементов и потери связи.

Переход на другой более мощный стандартный силовой трансформатор практически не изменяет температурный режим. Предлагаем использовать разработанный у нас импульсный источник питания, что обеспечит снижение максимальной температуры градусов на 15-20.Можем выслать примерно через неделю для ваших комплексных испытаний готовый образец с нашим источником, встроенным внутрь присланного вами образца реле. В ожидании твоего подтверждения. С наилучшими пожеланиями. Юрий

От: Юрий Ноткин; Кому: Майкл Харрисон; Копия: Дэйв Дуглас, Руби

Хай, Майкл,

Надеюсь, что ваши дела с Хьюстоном успешно продвигаются и многие TBD удалось заменить на конкретные данные. В связи с предстоящими работами по ПЕНСАКОМ мы находимся в режиме стендбай, но время уходит неумолимо, и я побаиваюсь, что на разработку его не останется. Сообщи, если есть даже какие-то промежуточные результаты. Особенно важно, если появились новые функции.

К началу макетирования опытного образца нам также необходимо получить от вас симулятор сигналов в протоколе ПОКСАГ.

С наилучшими пожеланиями и в ожидании твоего скорого ответа. Юрий

От: Дэйв Дуглас; Кому: Юрий Ноткин; Копия: Руби

Хай все,

спасибо за вашу оперативную исследовательскую работу и информацию. Из послания Юрия я понял, что вы считаете причиной периодических отказов пейджинговой связи с реле большой внутренний перегрев, вызванный низкой эффективностью линейного источника питания, и предлагаете взамен импульсный вариант, у нас его называют свитчер. Мы думали об этом в начале разработки, но наш субподрядчик не советовал из-за возможности вредного влияния импульсных помех от свитчера на пейджинговый прием. Согласны на комплексные испытания вашего опытного образца. Вышлите вместе с ним электрическую схему и перечень элементов с указанием поставщиков и цен при при минимальном заказе тысяча и десять тысяч штук.

Искренне. Дэйв

От: Майкл Харрисон; Кому: Юрий Ноткин; Копия: Дэйв Дуглас, Руби

Хай, Юрий. С удовольствием вспоминаю наше общение в Атланте.

К сожалению, дело двигается не так быстро, как хотелось бы. Согласованное по всем пунктам задание на разработку ожидаю из Хьюстона не ранее, чем через две недели.

Из существенно новых требований — возможностей одного нашего микропроцессора, который мы использовали в предварительной разработке будет совершенно недостаточно. Поэтому наверняка придется вводить дополнительный микропроцессор и делать дополнительную программу.

Напиши, как ты видишь наше оптимальное взаимодействие при разработке электроники у вас и программы у нас. Наши программисты перегружены выше головы, но, как— нибудь, выкрутимся. Симулятор ПОКСАГ у нас один и он будет здесь необходим при окончательной отладке. Дуглас просил передать, что было бы хорошо, если бы вы могли начать разработку электроники, не дожидаясь окончательного согласования задания с Хьюстоном. Я присоединяюсь к его мнению. Напиши, как ты на это смотришь?

С наилучшими пожеланиями. Майкл.

В этот же день меня вызвал Руби:

— Я слежу за твоей перепиской с Атлантой. Расскажи мне вкратце, только без больших технических подробностей, в чем там суть. Можешь ли ты начать делать электронику немедленно. И если нет, в чем проблема?

— Смотри, — ко мне уже привязалось это словечко на иврите, с которого обычно начинали свою речь старожилы,— Атланта до сих пор пользовалась пейджинговой системой. В общем случае в ней используется радиопередатчик мощностью около киловатта, излучающий известную несущую радиочастоту. Ее модулируют двумя звуковыми частотами. Одна изображает логическую единицу, другая логический ноль. С помощью этих единичек и нулей кодируют определенное сообщение. Ты со мной?— на всякий случай я проверил Руби, хотя и знал, что он, как никто, умеет слушать, а главное ухватывать суть получше многих «технарей».

— Для того чтобы вложить в это сообщение всю необходимую информацию — адрес получателя, содержание команды и все прочее, — продолжил я, не дожидаясь ответа, используется определенный протокол.

— Ну, как у нас, -вставляет Руби.

— Примерно, — соглашаюсь я, — но только у них нет нашей головной боли с автоматической маршрутизацией. Считается, что все приемники в дистанционных реле примут сообщение, расшифруют его и если найдут там именно свой адрес, выполнят команду. Реле отключит электрическую нагрузку от сети и будет держать ее отключенной, пока не получит новую команду на включение.

— До сих пор всё просто,— подбодрил меня Руби.

— Действительно, — согласился я, — но теперь начинаются фокусы-покусы. Большинство пейджинговых систем применяют стандартные протоколы. Один из них, пожалуй самый распространенный, называется ПОКСАГ. Руби сделал пометку в своем ежедневнике, а я продолжил,-

— Когда Атланта еще только начинала разрабатывать свои дистанционные реле, они решили применить свой нестандартный протокол, под названием ПЕНСАКОМ. Почему? Точно не знаю, но предполагаю, что из соображений секретности. Чтобы враг не догадался и не стал включать и выключать нагрузки, когда ему заблагорассудится,-

Руби опять черкнул что-то у себя,-

— Пока им отдавали под их проект управления электрической нагрузкой всю пейджинговую инфраструктуру, все было в порядке. Проблемы возникли, когда нарисовался проект с Техасом, точнее с Хьюстоном. Естественно заключать его поехал специалист по маркетингу. Как ты их называешь, Руби?

— М’ахер,— незамедлительно откликнулся босс.

— Ну да, естественно. Заказ действительно выглядел отлично. 60 000 реле, ожидаемая прибыль порядка пяти миллионов + последующие выплаты от электрической компании за каждый килоВатт-час сэкономленной электрической энергии.

Разработка практически вся готова и испытана в предыдущих проектах и основана на патентах фирмы Atlanta Industrial Inc, в основном на имя Дэйва Дугласа.

Так что сроки исполнения выглядели вполне приемлемо, и включение в контракт пункта о выплате солидных неустоек за срыв графика было сделано для проформы и никого не пугало.

— Юрий, не тяни, давай по системе бекицер , через пятнадцать минут у меня совещание с Тедди, а мне еще нужно сбегать…Кстати, у тебя как с простатой?

— С простатой у меня пока нормально, через пять минут я закруглюсь и думаю, что тогда совещание с Тедди тебе будет очень кстати. Короче, Дэйв уже запустил производство реле на заводе, когда технари с обеих сторон стали просматривать контракт и давать свои замечания.

Первым делом выяснилось, что в Хьюстоне никто не даст Атланте отдельную целую систему для связи с реле, и надо будет вписаться в действующую систему управления по радио городским освещением, переключением в распределительных цепях и еще чем-то из городского хозяйства. При этом, ни о каком другом протоколе для передачи команд кроме ПОКСАГ и речи быть не может, и команды для реле необходимо будет упаковать в этот протокол.

Узнав об этом, Дэйв сказал, что он сам займется этим вопросом и разработает промежуточное устройство, которое будет постоянно читать потоки сообщений в протоколе ПОКСАГ, обнаруживать и извлекать из них команды для реле, когда и если они там будут упакованы. Потом его умное устройство будет переводить их в коды протокола ПЕНСАКОМ. Далее единички и нули кодов преобразуются в синусоидальные сигналы нужных звуковых частот, которые затем будут передаваться для модуляции Хьюстонского передатчика. Так что приемники, встроенные в дистанционные реле, получат то, что надо и в нужном формате.

Как раз в этот момент Андре Мутти прикупил для нашей фирмы исследовательский центр Atlanta Industrial Inc вместе с Дэйвом и тому пришлось отвлечься от любезной его сердцу инженерной работы, принять назначение на пост вице-президента по техническим разработкам, подчиненного целой куче начальников и, как следствие, перебросить проектирование устройства для спасения заказа Майклу Харрисону.

Когда я приехал в Атланту, Майкл показал мне схему разработанного ими устройства и сказал, что программа тоже готова. Но пока они все разрабатывали, из Хьюстона соблаговолили сообщить еще кой-какие детали, от которых волосы на его бородке встали дыбом. Передатчик в Хьюстоне работает на другой частоте и чтобы приемники реле могли принять сигналы передатчика, надо менять частоту несущей передатчика — это раз, но это еще не все. Никто в Хьюстоне не собирается предоставлять существующую систему и в частности передатчик исключительно для обслуживания «наших» дистанционных реле. Соответственно никто не разрешит нам, когда заблагорассудится менять частоту передатчика, чтобы послать команды реле. В лучшем случае нам выделят короткие интервалы, заранее неизвестно, когда. Известят нас специальным разрешающим сигналом. До этого времени мы должны извлекать всю информацию из сообщений в ПОКСАГЕ, переводить их в ПЕНСАКОМ и складировать у себя в специальной неразрушаемой памяти приличного объема.

Когда же в Хьюстоне смилостивятся и пошлют нам разрешающий сигнал, мы должны «бегом», не прерываясь ни на секунду, передать одну за другой все наши команды, то есть послать по специальным проводам наши синусоиды их передатчику.

У наших сигналов допускается лишь очень маленький коэффициент гармоник, чтобы не создавать помех радиоприемникам при передаче модулированных сигналов передатчика. Это значит, что наши синусоиды должны быть практически идеальной формы. В схеме, действительно простой и дешевой, разработанной в Атланте, они весьма и весьма корявые, то есть высших гармоник в них не перечесть.

На этом я, как и обещал, замолк. Молчал, сидя неподвижно и Руби, забыв даже видимо о своей простате. Пауза затягивалась, но я намеренно смотрел в окно, делая вид, что мне неизвестен принцип — перед начальством нельзя ставить проблемы, ему нужно предлагать их решения.

Первым на этот раз не выдержал Руби,

— Я понимаю, что мы опять вляпались. Но ты ведь, судя по всему, во всем теперь разобрался. Уверен, что у тебя в голове есть и какое-то решение. Почему ты не можешь, как просит Дуглас, начать разработку электронной схемы?

Я постарался упорядочить в голове все рвавшиеся оттуда мысли и отвечать по возможности спокойно и взвешенно,

— Начать разработку можно. Конечно с риском, что пока не подписано окончательно техническое задание, могут появиться новые требования и все придется переделывать. Но начать все-таки можно.

— Вот видишь. Это сейчас главное, чтобы все успокоились. Все-таки подожди, не уходи никуда, я сейчас…, — Руби выскочил опрометью из кабинета, а я продумывал тем временем дальнейшую речь.

— Первым делом всем ясно, что необходим второй микропроцессор,— продолжил я , когда вернувшийся босс с просветлевшим лицом уселся на место,— Когда с нами был Миша Кляйнер, это был не вопрос. Он знал все типы микропроцессоров, а если появлялся новый, разбирался с ним за несколько часов. С нашими новыми программистами я уже говорил. Они в один голос утверждают, что могут работать только с отладочными средствами, оставшимися после Миши. Как следствие, это означает микропроцессор фирмы Intel.

В Атланте привыкли работать с микропроцессорами фирмы Texas Instruments. Кроме того у них в голове сохраняется идея о том, что программу к микропроцессору будут писать они, а мы здесь всего лишь «доработаем» их изначальную электронную схему. Однако, на мой взгляд, делать электронику с микропроцессором здесь, программу для нее писать в Атланте, а затем все вместе отлаживать, это все равно, что любить жирафа, — это была моя домашняя заготовка. Жираф на иврите звучал как джирафа, а вместо любить, я употребил более крепкое словцо. Реакция со стороны Руби не замедлила последовать: «В армии я слышал анекдоты с верблюдом, но вот насчет жирафа-это что-то новенькое. Поясни, что ты имеешь в виду».

— Я имею в виду, что в этом случае нам придется, то карабкаться вверх по шее жирафа в Атланту, чтобы целоваться, то спускаться по ней вниз в Израиль, чтобы обниматься. И сколько раз так, заранее не скажешь.

— Понял,— отреагировал Руби, -ты хочешь все переделать у нас и электронику и программу от начала до конца?-лицо его не выражало особого энтузиазма.

— Не совсем, — возразил я,— я думаю оставить их микропроцессор фирмы Texas с программой, которая умеет находить в потоке сообщений, следующих в протоколе ПОКСАГ, относящиеся к нам команды, «выковыривать» их и преобразовывать в коды ПЕНСАКОМ.

Ну а дальше эти коды с выхода их микропроцессора не будут как раньше преобразовываться в корявые синусоиды. Вместо этого команды в кодах ПЕНСАКОМ будут поступать на вход нашего микропроцессора фирмы Intel. Он будет набивать ими одну за другой, как патронник, свою буферную память, объем которой Майкл еще должен утрясти с окончательно с Хьюстоном.

Дальше он будет ждать, когда поступит на специальный вход сигнал от передатчика, означающий, что он сменил свою несущую частоту и готов передавать наши команды. Тут-то мы и начнем вынимать команду за командой, превращать единички и нули в синусоиды идеальной формы и посылать их передатчику. Естественно мы сделаем всю электронику, включая маленький «чубчик», который останется от Атлантовской разработки, на одной общей плате и разместим ее в знаменитой запатентованной коробке Дэйва.

— Что тебе для всего этого понадобится?, — вставил Руби.

— Во-первых, Волик, с завтрашнего дня, с утра и до конца рабочего времени, а если надо, то и позже…

— Кто-кто?!, — перебил меня Руби.

— Ну, в смысле Владимир Сюткин, новенький программист, — поспешил я поправиться,— во-вторых симулятор сигналов ПОКСАГ из Атланты, и на последнем этапе при отладке будет нужен Алекс Хаскин. Из моей лаборатории я задействую Витю и Лену.

Руби взглянул на часы, затем на календарь, — Сейчас я все обговорю с Тедди, потом позвоню в Атланту Дэйву, в конце доложу все Джозефу. Я дам тебе зеленый свет во всех требованиях, но учти, если ты не справишься за два месяца, у тебя будет новый босс и не гарантирую, что он сохранит всю твою лабораторию.

— Понял,— я поднялся, стараясь покинуть кабинет до прихода Тедди, но Руби приостановил меня,— И ещё. Когда все закончите, вы с Витей поедете в Атланту, поучаствуете в испытаниях и наладке. Джозеф и Дик говорят, что через пару лет мы заменим их разработки с дистанционными реле с пейджинговой связью полностью на нашу систему со связью по электрическим проводам, с нашим протоколом и эйсиками, но пока на эту тему там не распространяйся.

После Атланты ты прямиком полетишь на Тайвань и встретишься с Марком Барром. С последствиями землетрясения тайванцы, с помощью своей армии, управились, и новый проект начинает жить.

Витя в это же время полетит в Бангкок, туда поедут на сдаточные испытания всей системы Тедди, Лея и Перец. Они требуют Витю для поддержки. Оттуда Витя после испытаний прилетит к тебе на Тайвань. Это рядом. Вы с ним проведете полный обзор объекта, и ты напишешь подробный отчет для нас и для главного контрактора, которого представляет Марк Барр. Пока всё.

— На первое время хватит, — сказал я и наконец-то покинул кабинет.

Продолжение