Тамара Львова: VIVAT, Нина Владимировна! Продолжение

Отчего же все-таки убрали Н.В. Пономареву из Детской редакции? Причину, как ее понимаю, назвала, а поводы? Должны они быть! К чему прицепились? Чтоб все было «законно» и «по справедливости»… И Бажин, неожиданно — может быть, раскаялся, совесть проснулась? — признался, что это он НАСТОЯЛ тогда…

VIVAT, Нина Владимировна!

Н.В. Пономаревой — к ее 95-летию

Тамара Львова

При творческом участии Владимира Фрумкина
Продолжение. Начало
Нина Владимировна Пономарева. Год 2014

Часть 3

«…И некогда нам оглянуться назад»

1.

Перебирая свои старые бумаги для этой нашей публикации, я нашла давно забытый листок с напечатанным на машинке коротким текстом. Приведу его дословно, чуть сократив:

Уважаемая Нина Владимировна!

Мне кажется, Вы — «виновница» приглашения меня на юбилейный вечер: умозаключение весьма несложное — из нового начальства меня никто не знает. Спасибо, если это так… Вчера весь день у меня было праздничное настроение…

7/7-78 г.

Судя по дате, Н.В. была тогда еще на телевидении — в Дом журналистов пришла в 79-м. Но такие же приглашения я получала регулярно несколько десятилетий, пока на Невском 70 «командовала парадом» Нина Владимировна. И… ни ОДНОГО больше после 2001-го, когда из ДОМЖУРА она ушла по собственному решению. А какими теплыми были эти наши встречи ветеранов-телевизионщиков, сколько радости нам приносили…

Впрочем, ВСТРЕЧИ ВЕТЕРАНОВ ВОЙНЫ— журналистов перед Днем Победы продолжаются и по сию пору, конечно — по инициативе Н.В. Последняя была совсем недавно, 27-го апреля нынешнего 2016-го. Расстроенная, рассказывала мне о ней Нина Владимировна: совсем мало их осталось, пришли всего несколько человек, и она, в свои почти 95, с костылями после падения, чувствовала себя среди них «самой молодой»…

В спорах о роли личности сломано немало копий: писались философские трактаты, сочинялись книги, велись диспуты. Тут я не согласна с великим Львом Толстым: глубоко убеждена — роль личности огромна, нередко — РЕШАЮЩА! Их мало, генетически предназначенных быть лидерами, куда б их «ни забросила судьбина». Везде и всюду, где б ни довелось ей быть, Нина Владимировна Пономарева становилась ЛИДЕРОМ. И еще — БОРЦОМ. И победы знала, и поражения. Вот несколько историй — из разного времени:

Печальная.
Сентиментальная.
Драматическая.
Нелепая.
Непонятная…

Но прежде чем начать первую, должна извиниться — и перед тобой, Володя, и перед читателями: ошиблась я, написала, что Н.В. была в Детской на Радио — Главным редактором. Нет, совсем молоденькая тогда Нина Козловская, недавно, после войны, вернувшаяся из Омска, была просто редактором «Пионерской странички», выходившей, минут по 15, в ежедневном «Детском часе», с 17-ти до 18-ти. А Главным редактором был совсем другой человек… с «плохой фамилией» и совсем уж «скверным именем»: Сара Эммануиловна Оскольская…

Ты помнишь, Володя, какое это было время –1949-й год? Совсем недавно в докладе А. Жданова впервые прозвучало: «БЕЗРОДНЫЕ КОСМОПОЛИТЫ»… Прекрасно все понимали, кто они такие, эти «безродные». Словом, С. Э. Оскольскую велено было убрать с руководящей должности. Без промедления. И — непременно! — чтоб все по закону было и справедливости. А как? Старейший работник, опытный руководитель. Но… если нужно — придумаем! И — придумали.

Запомнила навсегда Ниночка Козловская, как Сара Оскольская стояла на партсобрании, прижавшись к стене, словно пытаясь вдавиться в нее, раствориться, исчезнуть, а на нее — честнейшую! — градом сыпались позорные обвинения (что-то связанное с заполнением платежных ведомостей о гонорарах). И Нина выступила в ее защиту — одна, единственная. Никто не посмел больше. Ни один человек. Горячо говорила, стыдила, доказывала. Слушали. Глаза опустив. Потом все руки подняли — голосовали. За исключение С. Оскольской из партии. А вскоре и уволили. Тяжело переживала Нина ее уход из Радио…

Следующую историю я назвала сентиментальной. Не знаю, верно ли…

Скажи, Володя — имеет ли «право» журналистка, хорошая, серьезная журналистка, жена и мать примерная, на… «курортный роман», хотя бы раз в жизни? Случился такой роман

у нашей с тобой коллеги — имя ее Н.В. называть не разрешила, но ты ее знаешь… Поехала она в отпуск на юг и… на работу вовремя не вернулась. Позвонили домой. Не приехала! Сплетни разлетелись быстрее радиоволн: РОМАН! ЛЮБОВЬ! «ОН» — только что уехал (отпуск кончился), она — одна, сидит без копейки (сказать «ЕМУ» — постеснялась), не может приехать… Муж в ярости, денег не посылает. Дети — плачут. Она — рыдает…

Что делает начальство Ленинградского ТВ?..

Готовит приказ: «ЗА НАРУШЕНИЕ ТРУДОВОЙ ДИСЦИПЛИНЫ, ПРОГУЛЫ и АМОРАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ — УВОЛИТЬ»!

Что делает наша Нина Владимировна?..

Спешно организует отправку денег. Идет к высокому начальству, куда-то звонит. И… «чудо происходит»! Слово ли волшебное она знает? Уже готовый приказ — в корзину! И по сей день успешно трудится в наших СМИ, как и прежде, высокоморальная журналистка, примерная жена и бабушка, навеки веков благодарная своей спасительнице…

Наше повествование — не ЖЗЛ: не следуем за своим героем хронологически, из года в год; мы — в свободном полете.

На очереди — история драматическая…

Н.В. Пономарева — Главный редактор Редакции программ. А в городе в это время — скандал. Все знают, шепчутся на кухнях, по углам: Сергея Юрского, любимого артиста, из театра выгнали, на телик не пускают, снимать кино не дают… Я попросила тебя, Володя, поискать что-то об этой давней истории. Ты сразу же откликнулся — прислал интереснейшую статью (вышла она у вас в Америке, к 80-летию артиста) неизвестной мне журналистки Ирины Чайковской в незнакомом интернет-журнале «Чайка». Прислать — прислал, но удивился: зачем мне сейчас С. Юрский, когда мы так своей публикацией заняты? В голову тебе не могло прийти (как и мне до телефонных интервью с Н.В.), что Нина Владимировна имела прямое отношение ко всей этой драматической истории. Но сначала — несколько абзацев из статьи И. Чайковской:

Премьер Большого драматического театра им. Горького (сейчас — им. Г. Товстоногова — Т.Л.), любимец зрителей и главного режиссера Георгия Товстоногова, он «не ндравился» партийному руководству Ленинграда, некому Романову, чье имя войдет в анналы исключительно по причине геростратовой славы: изгнал из города двух великих артистов — Аркадия Райкина и Сергея Юрского.

Далее в статье — еще о С. Юрском:

Известно, что ему не давали сниматься и появляться на телеэкране, он был в «черном списке». Думаю…, что минутное появление Михаила Барышникова (сбежавшего за рубеж) в фильме «Фиеста», снятом Юрским, — было, на мой взгляд, только поводом для остракизма.

(Я думаю, что появление это было весьма серьезным поводом. Не единственным, конечно, но одним из важнейших. Помнишь, Володя, что из нашей «Книги о «ТУРНИРЕ СК» (первое изд. 2005г.) был полностью изъят очень славный эпизод об участии М. Барышникова в твоем конкурсе о балете А. Петрова «Сотворение мира», в котором он танцевал Адама? Во втором издании, 2014г., мы фрагмент этот восстановили.)

А сейчас — С. Юрский и Н.В…

На Студии вот-вот должна начаться приемка телеспектакля режиссера Сергея Юрского по роману «Фиеста» Эрнеста Хемингуэя. Обычная приемка. Совершенно неожиданно из Дома Радио является высокое начальство со свитой: во главе — сам Председатель Комитета Радио и ТВ А.П. Филиппов и зам. его — Чуев. (Прошу извинить — инициалов не нашли.) Н.В. волнуется — зачем, почему приехали? Что-то не так… Предчувствие не обмануло. Кто-то сообщает потихоньку, что на проходной задержан Юрский — пропуск на него изъят: РЕЖИССЕРА не пускают на приемку собственного детища!!! Что поделать — начинают без него.

Закончен просмотр. Сомнений нет: спектакль прекрасный! Об этом и говорят, поздравляют создателей. И только почетные гости пытаются отыскать «грехи» — подкидывают надуманные, до глупости нелепые замечания. Н.В. охватывает гнев, сдержать его трудно… Слово предоставляется зам. Председателя Комитета Чуеву. Он начинает:

— Я «Фиесту» не читал, но… (Помнишь, Володя, слово в слово — ставшее нарицательным: «Я Пастернака не читал, но…»?) … Теперь уже не гнев — ярость. Н.В. перебивает Чуева:

— Чем Вы гордитесь?!..

И, стараясь сдержать волнение, спокойно, доказательно говорит о спектакле — безусловно ярком СОБЫТИИ на отечественном телевидении, о блестящих актерах, в нем играющих, о художнике, операторах, о редком таланте режиссера, сидящего сейчас в проходной Студии перед захлопнутой перед ним дверью … Тут голос дрожит — не удается скрыть возмущение…

Спектакль, Володя, представь себе, приняли…

Редактор нашей Детской Галя Невзорова удивлялась: «Как может такое говорить, против начальства (!), женщина, имеющая двух детей, без мужа?..» (Помнишь ее, Володя? Галя — мать известного журналиста Александра Невзорова; иногда приводила его, малыша совсем, в редакцию — не с кем было оставить.)

Спасла Нина Владимировна «Фиесту». А вот с другим телефильмом, по пьесе ирландского писателя, драматурга и общественного деятеля Шона О’Кейси, не получилось так. И придраться, кажется, совсем уже не к чему: основная тема творчества О’Кейси — тяжелая жизнь ирландских рабочих, борьба против английского владычества. Книга его пьес, в которой он представлен как «прогрессивный зарубежный писатель», вышла у нас в издательстве «Искусство» в 1961-м. Но — запретили. Категорически. Без всякой приемки. Строжайше приказали: «СТЕРЕТЬ!»

Тут уж причина одна: режиссер — из «черного списка», неугодный Сергей Юрский. Н.В. не помнит пьесы, по которой С. Юрский снял свой спектакль. Мне помнится название (может быть, ошибаюсь) — «Я СТУЧУСЬ В ДВЕРЬ!»

Ты думаешь, Володя, послушалась Нина Владимировна? Не ожидала я этого от нее. Вступила она в «тайный сговор» с кем-то из коллег — они заменили надписи на коробках , другое название наклеили, — и благополучно отправился «запретный телефильм» на долгое хранение. Увы, только на «долгое»: когда ушла из ТВ Нина Владимировна — она узнала об этом через много лет — не уберегли без нее О’Кейси Сергея Юрского, СТЕРЛИ. А могли бы мы его сейчас посмотреть…

Я еще обещала 5-ю, «непонятную историю». В самом деле — не понимаю. Кроме Н.В. Пономаревой, были на Студии ТВ еще несколько сильных, крепких руководителей редакций. Спрошу тебя, Володя — кого бы назвал? Не сомневаюсь, первой — Галю Познякову. «Горизонт» — молодежная программа Галины Позняковой — был гордостью Ленинградского телевидения.

Сильная была у нас и Редакция Пропаганды с Главным Ириной Борисовной Смирновой. С давних пор сложились у нее добрые отношения с инструктором Обкома партии — курировал он наше ТВ — В.И. Кузиным. Под великим секретом, по дружбе, открыл он ей «великую тайну»: в ближайшее время будут уволены трое: Галина Познякова, Игорь Каракоз (редактор — автор, из очень толковых) и… она сама — Ирина. Отчего, почему, от кого приказ, объяснить не мог… В панике и недоумении поделилась И. Смирнова с приятельницей своей Ниной Пономаревой, взяв с нее слово — нигде, ни в коем случае, не упоминать имя В. Кузина. Наверное, Володя, можешь уже догадаться — что делает наша Н.В.? (Я — догадалась!)

Как раз в это время объединили две парторганизации — Радио и ТВ. На ближайшем, Большом, партсобрании Н.В. неожиданно попросила слово. Выступила. И очень кратко — к полному изумлению всех присутствующих — рассказала о том, что ей недавно стало известно. (В. Кузин — как представитель Обкома — сидел в президиуме помертвевший от страха, но… Н.В. обещание свое сдержала: имя его не было названо.) Н.В. внесла предложение: немедленно провести специальное партсобрание и заслушать руководство об этой более чем странной информации и давно назревшем вопросе о работе с кадрами. Проголосовали. Все — «за», при одном «против» (Д.И.Струженцов, зам. директора Студии Б.А. Маркова, его самого на собрании нет).

«Большое собрание» в здании Радио состоялось. Открыл его партсекретарь В.Н. Карпов. (Володя! Он же вел и «мое партбюро» в 1972-м, когда меня сняли с должности зам. Главного редактора Детской и… приказано было: «ТУРНИР СК» — записывать!)

Нина Владимировна, оказывается, еще и «дипломат». Ей первой дали слово. Она сказала, что говорить ОТКАЗЫВАЕТСЯ, так как на собрании отсутствуют (наверное, неслучайно!) и Председатель Комитета А.П. Филиппов, и его зам.Чуев, а только они в курсе проблемы, только их собрание и хотело заслушать. Ее поддержали и собрание закрыли, по существу, не начав… И знаешь что, Володя, удивительно… Вопрос «О работе с кадрами» так и не рассмотрели, но… и никого НЕ УВОЛИЛИ. Вопрос заглох. О нем «забыли». Все трое: Галина Познякова, Ирина Смирнова, Игорь Каракоз продолжали работать на телевидении; ушли в разное время, через несколько лет, успешно продолжали карьеру…

Наверное, Володя, моя «еврейская закомплексованность» — причина вопроса, который я задала Нине Владимировне:

— Не понимаю я, кто и зачем затеял эту историю, ведь и «еврейского подтекста» нет; они, все трое, — РУССКИЕ?

Неожиданным был ответ Н.В.:

— Как сказать? У Смирновой Ирины — муж еврей. Игорь Каракоз — караим…

И все-таки, не думаю я, что, в данном случае, эта сомнительная ниточка сыграла какую-то роль. Дело, наверное, в другом. ЛИЧНОСТИ они были, все трое. Независимые. Творческие. Не готовые к послушанию…

Внимательный читатель может задать вопрос: «С какой радости, почему, сама Н.В. Пономарева, Главный редактор, как Вы утверждаете, лучшей на Студии редакции, оказалась — в Редакции программ?» Я отчасти уже ответила — в предыдущем абзаце. К трем ЛИЧНОСТЯМ прибавим еще одну. Независимую. Непослушную. Отнюдь не бессловесную. Но расскажу подробнее…

В конце ноября 1967-го года у Доски объявлений толпились, сменяя друг друга, недоумевающие сотрудники всех редакций и служб телевидения и телецентра. Сбегались со всех этажей, из всех кабинетов, аппаратных, студий. Читали приказ, в котором черным по белому было написано, что Н.В. Пономарева из Детской редакции «ПЕРЕВОДИТСЯ» в Редакцию программ. И — никакой мотивировки …

Полной неожиданностью был этот приказ и для самой Н.В. Из кипевшей идеями, волнениями, страстями ДЕТСКОЙ — в самую «скучную», РЕДАКЦИЮ ПРОГРАММ, скорее даже не редакцию, а административную контору, куда редактор относил подписанный своим Главным очередной сценарий — и о ней забывал! Если что-то не так — не туда, к высокому начальству, вызовут… Как негодовали, возмущались мы, ее коллеги по редакции: Почему? Зачем? Как посмели? С таким ее авторитетом на Студии! Только сейчас узнала: наш режиссер Глеб Селянин и редактор Галя Невзорова гневное письмо в ЦК партии написали, вернуть ее требовали — обидно даже стало, что не сказали: присоединилась бы, и не только я. Другое дело — результат был бы тот же…

Услышала я от Нины Владимировны — не помню точно в какой связи — что как раз в это время, в 67-ом, на каком-то совещании или партбюро она впервые услышала: «Нельзя выпускать передачи в ЖИВОМ ЭФИРЕ, записывать надо!» И это… в 67-м! Оцени, Володя, МЫ (наш «Турнир СК») ухитрились выходить «живьем» до марта 72-го года!

Отчего же все-таки убрали Н.В. Пономареву из Детской редакции? Причину, как ее понимаю, назвала, а поводы? Должны они быть! К чему прицепились? Чтоб все было «законно» и «по справедливости»…

Через много лет, в нужде, одиночестве болел и умирал бывший Главный редактор Студии — Николай Александрович Бажин. Помнишь его, конечно, Володя? Тот самый , который иезуитски терзал, корежил наши сценарии, убивал, как утверждал он сам, свою любимую, «лучшую передачу Ленинградского телевидения» — «Турнир СК». Узнала сейчас из наших интервью, что Нина Владимировна — столько воевавшая с ним, защищая нас и не только нас! — добилась для него материальной помощи от Союза журналистов, звонила ему, поддерживала; вместе с Галей Позняковой поехали к нему — поздравить с 80-тилетием. И Бажин, неожиданно — может быть, раскаялся, совесть проснулась? — признался, что это он НАСТОЯЛ тогда, чтобы ее убрали из Детской редакции. Главный его аргумент (он и «сработал») — нет у нее высшего образования: в Омске поступила заочно в пединститут, перевелась потом — в Ленинградский, тоже педагогический, имени Покровского; но и его не закончила — пришлось уехать с мужем в Москву. А потом — дети, работа… (Может быть, Володя, она Аркадия Клеймана с таким упорством «пробивала» еще и как «товарища по несчастью» — он ведь тоже без высшего образования?)

А через годы открылась еще одна причина — нет, еще один повод для того «ПЕРЕВОДА» в Программу… Это случилось 1-го декабря 2003-го года на очередной ВСТРЕЧЕ в Доме журналистов ветеранов-телевизионщиков. О чудесных, теплых этих встречах, на которые Н.В. приглашала нас всех, я уже говорила. Процитирую фрагмент из «Книги о «Турнире СК» (2-ое изд.,стр. 237):

Я узнала от Н. В. Пономаревой, из случайно брошенной ею реплики, о факте 35-летней давности, поразившем, буквально потрясшем меня. Самое интересное, что и она узнала о нем совсем недавно, от бывшего нашего директора Б.А. Маркова (кстати, он тоже был на том вечере в Доме журналистов).

Разговор у нас состоялся с Н.В. кратчайший, на ходу. Передаю слово в слово:

— Нина Владимировна! Когда Вы ушли из Детской редакции? (Мне нужно было знать это для книги, над которой работала.)

— В 1967-м, в конце ноября… Уже в марте 1968-го я была в Редакции программ. А знаете из-за чего меня тогда сняли? Из-за «ДИСКА». Кулагин выступил со своими экономическими теориями…

— Из-за моего «ДИСКА»???..

— Да, я и сама этого не знала. Думала, совсем из-за другого. Мне Борис Александрович недавно сказал.

«ДИСК» — «Дискуссии старшеклассников», моя передача (режиссер — Борис Ротенштейн), прямой отпрыск «Турнира СК»: участники — самые умные, яркие, талантливые наши ребята, всех команд, всех школьных выпусков. Заигрались мы! «Голова закружилась» от успехов: пусть собираются они раз в месяц и ЧЕСТНО, ПРЯМО, СВОБОДНО говорят о самых их (а значит, и их сверстников) волнующих, наболевших, темах. И пусть говорит с ними, думает, спорит ПОЧЕТНЫЙ ГОСТЬ — знаток этой проблемы. А Ведущей была Лия Евсеевна Ковалева, замечательная школьная учительница, драматург — ее пьеса долго с успехом шла в ТЮЗе…
Только ОДИН раз в ЖИВОМ ЭФИРЕ вышел «ДИСК». Писем от телезрителей мы получили, как никогда, множество! А ПОЧЕТНЫМ ГОСТЕМ был Георгий Андреевич Кулагин, Генеральный директор станкостроительного объединения им. Свердлова. Он-то и делился с ребятами, эмоционально, увлеченно, своими «вредными экономическими теориями»; я назвала бы их… утопическими идеями романтика: «О построении социализма с человеческим лицом на одном отдельном предприятии.»

Второй «ДИСК» нас заставили ЗАПИСАТЬ. Посмотрело его начальство и… ЦИКЛ ЗАПРЕТИЛИ. А Нину Владимировну, оказывается, из-за него забрали у нас из Детской редакции!!! Может ли такое быть? И, значит ли, что есть в этом доля моей вины???

Помнишь, Володя, я говорила, что Н.В. обречена была, предназначена генетически, везде и всюду, становиться ЛИДЕРОМ? Знаешь, что ответил наш директор Б.А. Марков, когда ему позвонили из ЦК по поводу письма Г. Селянина и Г. Невзоровой о несправедливости «увольнения» Н.В. из Детской (нескоро позвонили — долго у нас такие дела делаются)?

Он сказал: «Повышение это… Раньше она одной редакцией командовала, а теперь — всей Студией!». И, пожалуй, прав был Борис Александрович — неузнаваемой стала Редакция программ! Центром, вокруг которого теперь все крутилось. Работавшие там редакторы внимательно, придирчиво читали наши сценарии; спорное, сомнительное отдавали Н.В., она читала сама и приглашала к себе. И так же волновалась я, входя в ее кабинет, вызванная по поводу сценария, как прежде у нас, в Детской… А уж когда она в аппаратную на приемку передачи приходила, — вся бригада, что называется, «на ушах стояла»… Главной для нас оставалась Нина Владимировна.

Окончание

3 комментария для “Тамара Львова: VIVAT, Нина Владимировна! Продолжение

  1. Дорогие Тамара Львовна и Владимир Аронович! Спасибо вам обоим за удивительный рассказ об удивительном человеке! Здоровья и сил Нине Владимировне! Такая непростая судьба, такое мужество в страшные времена, такая щедрая душа, такие таланты! Стольким людям помогла Н. В. — и выжить, и раскрыться; столько детей воспитано передачами, к которым причастна Н. В.! Ваша проза, Тамара Львовна, замечательная. Честная, умная, глубокая, прекрасным языком написанная — не оторваться. Здоровья и творчества Вам и Владимиру Ароновичу! То, что написано это в форме писем, делает повествование еще живее и теплее. СПАСИБО!

    И хотя время сейчас печальное — очень горькая потеря — уход новеллы Матвеевой, я все же попробую вам рассказать две байки о возрасте, которые может, вас развлекут немного. (Это к вопросу В. А. о моем предстоящем круглом числе).

    Первая.
    Мне 47, а моей приятельнице, девочке из другого отдела, 27. Общаемся на вы. как-то приносит шоколадку.
    Я: «Что Вы, съешьте сами!»
    И ее молниеносный ответ: «Мне нельзя. Это Вам уже всё можно». Развеселила она меня, веселюсь до сих пор, осознавая, что мне «всё можно».
    И спустя 13 лет, на днях, в метро.
    Молодая женщина (не девушка, постарше) устапает мне место. Я пытаюсь сопротивляться. Она:
    «Садитесь, садитесь — у меня еще вся жизнь впереди!»
    Рассказала это своей подруге, она успокоиться не могла: «Нет, ну почему она тебе так сказала!» 🙂

    Еще раз спасибо вам!
    Ваша Алла.

  2. Все фрагменты храню, перечитываю и мечтаю обрести — КНИГУ!

  3. Прочитала сразу же. Казалось бы, уже можно было привыкнуть, а не
    привыкается: когда все вокруг молчали и вжимали голову в плечи, Нина
    Владимировна вставала и говорила то, что считала необходимым,— просто
    потому, что не могла иначе. Представляю, скольких это её мужество
    поддержало, а скольких, наверное, удержало от стыдных поступков и слов.

Обсуждение закрыто.