Виталий Аронзон: Открытая дверь

Втайне от подруг Ольга Михайловна решилась… Сделала в парикмахерской причёску, тщательно подкрасила ресницы и губы, следя затем, чтобы макияж не выглядел вульгарно, надела не лучшее платье из своего гардероба, но самое любимое.

Открытая дверь

Виталий Аронзон

Много лет назад, когда я читал роман Сомерсета Моэма «Театр», мне запомнился эпизод, в котором героиня романа встречается со свои многолетним, теперь пожилым, поклонником, ухаживания которого отвергала долгие годы, а сейчас готова сблизиться с ним. Смущённый поклонник сделал вид, что не понял её намёк.

Вспомним, в этой связи, что написал А.С. Пушкин:

«Любви все возрасты покорны;
Но юным девственным сердцам
Ее порывы благотворны,
Как бури вешние полям….»

Возможно, всегда так, но не всегда порывы приемлемы, как у Моэма.

Хотя великий Пушкин мудр,
Но молод был, предполагая,
Что любят дураков и дур,
Про возраст в страсти забывая.

А потому их ждёт конфуз,
Тот, что в постели возникает,
А помощь от «любя́щих муз»
Успех утех не обещает.

Каждый пенсионер СНГ-вского происхождения, живущий в Америке, которого многозначительно зовут Senior Citizen, хотя бы один раз получал приглашение проводить полдня в дневном санатории «Для друзей», называемом в простонародье «детским садиком».

Илья Михайлович, по-американски Илия, после нескольких таких звонков по телефону и письменных предложений поддался на уговоры. Толчком к этому решению был звонок женщины с приятным мелодичным говорком, с мягким произношением буквы «Р», к которому так привык наш герой, живший до эмиграции в Киеве.

Взвесив все «За» и «Против», Илия понял, что «За» есть, а «Против» нет. И теперь не надо будет готовить завтрак, ходить в магазин, придумывать, что себе приготовить на обед, а перед этим изучать поваренную книгу. Хотя к Илии два раза в неделю приходила помощница, присылаемая социальными службами, она его не освобождала полностью от нелюбимых им бытовых дел.

Илия в прошлом, до эмиграции, был заместителем главного инженера проектного института, специализирующегося на вопросах водоснабжения. Жил, по советским «стандартам», хорошо: имел дачу, машину, и даже бывал заграницей, в Болгарии, на Золотых песках. Жена-украинка ушла от него незадолго до его решения покинуть Родину. Собственно, это событие и подтолкнуло к отъезду. Дочери остались с мамой.

Эмигрировал Илия в Америку уже из независимой Украины, оформление отъезда прошло относительно легко: секретности у него не было, квартиру сдал, багажа не много, а из драгоценностей — только золотое обручальное кольцо на память. Подспудно была мысль по приезде в Америку выучить язык, найти работу, а может быть, и жениться.

Эти мечты быстро развеялись. Язык, как был поначалу «птичьим», таким и остался. Работа нашлась настолько неквалифицированная, что Илия о ней в письмах к детям и знакомым не писал. Но жил благоустроенно и, пока возрастные болезни не начали одолевать, мысль о «детском садике» отвергал. Дома было любимое занятие — чтение и компьютер.

В «садике» Илия познакомился с соседями по столику, за которым он завтракал и обедал, а они, бывалые «садовники», познакомили его с другими. Часть дня, проводимая в «садике», проходила незаметно.

Так было бы и дальше. Но женщин в «санатории для друзей» было много, и большая часть была одинока — женщины обычно живут дольше мужчин.

Естественно, мысль о том, что нельзя оставить без присмотра одинокого интеллигента, пишущего стихи и владеющего компьютером, наверное, посетила многих из них.

Илия в молодые и зрелые годы ловеласом не был, жене не изменял, но втайне мечтал об этом, особенно с красивыми и молодыми женщинами. Время безжалостно, и с ним произошло то, о чём образно написал Губерман в одном из своих гариков.

Наступила в душе моей фаза
Упрощения жизненной драмы:
Я у дамы боюсь не отказа,
А боюсь я согласия дамы.

Итак, женский коллектив «садика» решил, что пора знакомить Илию с дамой. Однако никто не решался назвать себя возможным кандидатом. Стеснялись друг друга. Было ещё одно препятствие — Илия никого из них не выделял и никаких намёков на желание более близких отношений ни с одной из них не делал.

Втайне от подруг Ольга Михайловна решилась. Узнала адрес Илии и решила его навестить. Сделала в парикмахерской причёску, тщательно подкрасила ресницы и губы, следя затем, чтобы макияж не выглядел вульгарно, надела не лучшее платье из своего гардероба, но самое любимое.

По её плану визит должен был быть для Илии неожиданным, а по его реакции она поймёт, есть ли шансы на успех. А там… кто знает, может быть, останется у него в первый же вечер. Бывало так в прошлом.

Илия, услышав стук в дверь, решил, что это почтальон принёс ожидаемую бандероль с заказанной книгой, нащупал в кармане приготовленный для такого случая доллар и открыл дверь.

Увидев Ольгу Михайловны в образе прекрасной дамы, Илия не только растерялся, но и потерял дар речи. Он молчал, но мысленно говорил сам с собой: «Ей-то ещё всё надо! Она хороша! Нет! Нет! Нет!».

Однако пригласил по-джентльменски Ольгу в дом. Вечер провели за беседой. А потом…

Назавтра в «садик» Илия не пошёл. Оля тоже.

6 комментариев для “Виталий Аронзон: Открытая дверь

  1. Уже несколько раз я откликался на очерки Виталия Аронзона, пытаясь оценить их с как бы «профессиональной» точки зрения, в качестве факта и источника бытовой истории советского общества. Теперь речь идет о совершенно другом, и я могу выразить только чувство теплоты и понимания той психологической сдержанности и вкуса, которая проявилась в этом небольшом рассказе. Еще и еще раз спасибо Виталию.

  2. За неверное цитирование Пушкина, я и Леопольд, накладываем на Вас эпиталаму.

      1. И ценю ваш с Леопольдом юмор. Свадебная мелодия — правильное завершение рассказа.
        Просил Е. Берковича исправить цитату. Надеюсь на понимание.

Обсуждение закрыто.